Those hours, that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell,
Will play the tyrants to the very same
And that unfair which fairly doth excel:
For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there;
Sap cheque'd with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o'ersnow'd and bareness every where:
Then, were not summer's distillation left,
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty's effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was:
But flowers distill'd though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.
Уильям Шекспир Сонет №5
Искусно время в творчестве своём,
когда прелестный образ создаёт.
Но позволяет плутовской отъём
того, что радость в жизни нам несёт.
Уничтожая лета красоту,
уводит к отвратительной зиме.
Деревьев спящих видим наготу,
унылость леса в зимней полутьме.
Но запах лета можно сохранить
в сосуде из хрустального стекла,
цветочный аромат в нём заключить
и снова ждать весеннего тепла.
Пусть снегом занесла зима цветы,
у нас есть фимиам их красоты.
Paul Marie VERLAIN
Promenade sentimentale
Le couchant dardait ses rayons supremes
Et le vent bercait les nenuphars blemes;
Les grands nenuphars entre les roseaux
Tristement luisaient sur les calmes eaux.
Moi j'errais tout seul, promenant ma plaie
Au long de l'etang, parmi la saulaie
Ou la brume vague evoquait un grand
Fantome laiteux se desesperant
Et pleurant avec la voix des sarcelles
Qui se rappelaient en battant des ailes
Parmi la saulaie ou j'errais tout seul
Promenant ma plaie; et l'epais linceul
Des tenebres vint noyer les supremes
Rayons du couchant dans ses ondes blemes
Et les nenuphars, parmi les roseaux,
Les grands nenuphars sur les calmes eaux.
Сентиментальный променад (из Поля Верлена)
Горел закат над озером багрянцем,
качались лилии под ветром в танце,
от глаз моих скрываясь в камыше.
Я шёл один, печаль храня в душе.
И боль моя в тот час была со мною.
Вставал туман по берегу волною.
И призрака виденье в ивняке
к отчаянью взывало и тоске.
И плачем вскрики уток-мандаринок,
плывущих между лилий и кувшинок
в неодолимо сонной тишине,
казались опечаленному мне.
И сумерки сгустились, и пропали
в тумана бледно-белого вуали
кувшинки в окруженье камыша.
Я шёл домой. Печалилась душа.
Sonnet 12 by William Shakespeare
When I do count the clock that tells the time,
And see the brave day sunk in hideous night,
When I behold the violet past prime,
And sable curls all silvered o'er with white,
When lofty trees I see barren of leaves,
Which erst from heat did canopy the herd,
And summer's green all girded up in sheaves
Borne on the bier with white and bristly beard:
Then of thy beauty do I question make
That thou among the wastes of time must go,
Since sweets and beauties do themselves forsake,
And die as fast as they see others grow,
And nothing 'gainst Time's scythe can make defence
Save breed to brave him when he takes thee hence.
12-й сонет (по Уильяму Шекспиру)
Я на часах остановлю свой взгляд,
и мысль придёт, что ночь уже давно.
А сердце скажет, что фиалки спят,
что серебрится локонов руно,
что осень и деревья без листвы,
спасавшей в летнюю жару стада,
что над стогами скошенной травы
ползущего тумана борода...
Оно об облике твоём грустит,
напомнит, что умрёт его краса,
что в небо неизбежно воспарит,
как высохшая светлая роса.
Коса времён безжалостна, но ты
отдай потомкам облик красоты.
Ваши переводы, дорогой автор, мастерство и талант Ваш,
преодолевая эпохи и пространство, покоряют сердца
читателей и почитателей высокой поэзии. Спасибо!
И лучшее возьмёт он из знамён,
Поэзии придёт прозрачный сон
Под новым среди тысячи имён.
Он леность, скуку рифмой победит,
Он остроумен, только без обид,
Померкнет галл, поникнет жалкий бритт -
Анахорет пришёл. Пришёл пиит.
И сам Шекспир, коль здесь бы он возник,
Сказал бы переводу: это шик!
Сказал бы - молодец! - ему Маршак,
И снял бы шляпу даже Пастернак.
И чтобы гром оваций не затих,
Пришли мы почитать Ваш новый стих