If the dull substance of my flesh were thought,
Injurious distance should not stop my way,
For then despite of space I would be brought,
From limits far remote, where thou dost stay.
No matter then although my foot did stand
Upon the farthest earth removed from thee,
For nimble thought can jump both sea and land
As soon as think the place where he would be.
But ah, thought kills me that I am not thought,
To leap large lengths of miles when thou art gone,
But that, so much of earth and water wrought,
I must attend time's leisure with my moan,
Receiving nought by elements so slow
But heavy tears, badges of either's woe.
Подстрочный перевод А. Шаракшанэ:
Если бы вялое вещество моей плоти было мыслью,
то досадное расстояние не остановило бы меня,
поскольку тогда, вопреки пространству, я был бы перенесен
из далеких пределов туда, где пребываешь ты.
Тогда было бы неважно, хотя бы мои ноги стояли
на земле, самой отдаленной от тебя,
так как проворная мысль может перепрыгивать через море и сушу,
как только вообразит место, где хотела бы быть.
Но увы, меня убивает мысль, что я -- не мысль,
способная переноситься через многие мили туда, куда уехал ты,
но что, состоящий в такой большой мере из земли и воды*,
я должен проводить пустое время в стенаниях,
ничего не имея от таких медлительных элементов,
кроме тяжких слез -- знаков их страдания.
---------
* В этом и следующем сонетах метафорически обыгрывается учение о том,
что человек состоит из четырех "элементов": земли, воды, воздуха и огня.
Авторизованный перевод:
Когда бы плоть была, что мысль, легка, -
Тогда, пространства бремени переча,
Достиг бы я пределов далека,
Где стала долгожданной наша встреча.
У мысли, как мгновенье, крылья скоры:
Живи я в бездну канувшей стране,
На путь к душе твоей моря и горы
Уже не смогут стать преградой мне.
Но я - не мысль, с которой в край, где ты,
Моя любовь лучась всегда летела:
Я тот, кто весь из глины и воды
Избыть не в силах гнет земного тела.
От злой разлуки сердце извелось,
Пропитанное горькой солью слез...
|
