Мой Арлекин чуть-чуть мудрец, так мало говорит, мой Арлекин чуть-чуть хитрец, хотя простак на вид… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Увы, он сложный человек, но главная беда, что слишком часто смотрит вверх в последние года. А в облаках летят, летят, летят во все концы, а в небесах свистят, свистят безумные птенцы, и белый свет, железный свист я вижу из окна, ах, Боже мой, как много птиц, а жизнь всего одна… . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . мой Арлекин хитрец, простак, привык к любым вещам, он что-то ищет в небесах и плачет по ночам. Я Коломбина, я жена, я езжу вслед за ним, свеча в фургоне зажжена, нам хорошо одним, в вечернем небе высоко птенцы, а я смотрю. Но что-то в этом от того, чего я не люблю…
(из Романса КоломбиныИосифа Бродского)
послание алармистки
Наш роман трещит со свистом, –
эфемерный,
жалкий…куцый…
Без байды́ — не уживутся
алармистка с карьеристом!
Не витать нам в эмпиреях,
не бросаться
в мутный омут, –
я теперь уйду к другому,
жгучей страстью пламенея.
И начну ему,
чужому,
о сомнениях канючить….
Про улётный этот случай —
экзерсисы по-живому…
Впрочем, — это даже лучше,
что ты мною был разгадан,
быв, по сути, скользким гадом,
как ехидина — колючим.
Притвориться как же надо,
чтоб в доверие втереться?!
Знатоки пикантных специй,
так и крутитесь вы рядом, –
ищете, где б вам погреться
у чужого камелька,
фруктов сладкие бока
обсыпая горьким перцем…
Что мне замки в облаках?
К фе́не склизкую туманность!
Из огня таскать каштаны
не бросаюсь и в мечтах,
хватит приторных дурманов.
Ловелас, пройдоха…
Враль!
Отвяжись, греби, отчаль…
У прожжённых донжуанов
в грёзах Porsche и миндаль —
мой трамвай в депо отъехал…
Раз вкусивший плод успеха,
не хитри́, –
дави педаль!
Собирай в карман орехи
и вперёд — на "фестиваль".
Нужно влиться в магистраль,
устранив с пути помехи?
В миг сомнения отпали, –
злость и каверзы занятны,
мне давно уже понятны
эти ваши "трали-вали"…
Ба́ловень двойной морали,
как ты лечишь свою суть —
развлекаясь как-нибудь
с недалёкой няшной кралей?
Не расстроена ничуть!
Пусть попрыгает в балете, –
в призовой её билетик
только вы́марку черкнуть.
Не лови иллюзий,
милый,
в этом чувственном угаре, –
твой апломб давно бездарен.
Абсорбируй срам текилой!
Я прижму тебя к барьеру,
ма́чо — хрупкая la femme, –
твою громкую карьеру —
тихая
la fausse alarme!
Послесловие:
Елена Фролова — Романс Скрипача (на стихи ИосифаБродского)
Исаак де Бенсерад. Одной кокетке Перевод: Косиченко Бр (poezia.ru)
Поклонников толпа опять у вас в салоне,
а цель у них одна — снять сливки барышей;
терпение моё готово лопнуть но́не,
делить мне с ними вас — охотничий трофей?
Беспечная, вам жаль назойливых гостей?
O! тянут вновь они к вам алчные ладони;
играете со мной, я с каждым часом злей,
мне вечно их терпеть, приветствуя в поклоне?
Всё, надоели мне сто ветреных подлиз, –
все норовят украсть в трудах добытый приз!
Хохочете, а честь в опасности, вновь ласки —
мошенникам, жулью?! Но нет, на этот раз
коль превзошли вы всех в искусстве строить глазки,
пусть ревность — ремесло, в нём превзойду я вас.
Исаак де Бенсерад — придворный поэт и драматург, автор балетных либретто для королевских музыкальных празднеств, приближённый Ришелье и Мазарини. Вероятно, эпиграмма написана для Катрин деВивон, маркизы де Рамбуйе (1588 - 1665) — знаменитой хозяйкипарижского литературного салона первой половины XVII века.
* из огня таскать каштаны — эту фразу популяризировал Жан де Лафонтен в своей басне «Обезьяна и кошка» (Le singe et le chat): Обезьяна заставляет Кота таскать каштаны из огня, на котором те поджариваются. Обезьяна их съедает, а Кот, не получая ничего, только обжигает себе лапы. Французская идиома tirer les marrons du feu («таскать каштаны из огня») означает делать за кого-то трудную и опасную работу в ущерб своим интересам. ** la femme – ля фа́мм (фр.) — женщина *** la fausse alarme – ля фосс ала́рм (фр.) — ложная, напрасная тревога **** Porsche (По́рше) — автомобиль немецкого производителя, признан самым надёжным в мире
