Когда я вышел чтоб себя убить,
глядя как нищего терзала гопота,
хотел от мук беднягу защитить
и имя подзабыл своё тогда
и солнца лучезарного восход.
Как мерным шагом шёл солдатский взвод,
их хор забавный воздух сотрясал,
удерживали копьями народ,
когда монеты получив, я убежал.
Небес изгнанник над страждущим стою,
избитым, без одежды и в слезах.
Верёвку выбросив, презрев солдат, бежал
о хлебе вспомнил, съевшем плоть мою,
о поцелуе, съевшем плоть мою,
без кожи содранной, без веры и в бегах,
напрасно я страдальца обнимал. |
Послесловие:
Saint Judas
When I went out to kill myself, I caught
A pack hoodlums beating up a man.
Running to spare his suffering, I forgot
My name, my number, how my day began,
How soldiers milled around the garden stone
And sang amusing songs, how all the day
Their javelins measured crowds,
How I alone
Bargained the proper coins, and slipped away.
Banished from heaven, I found this victim
Stripped, kneed, and left to cry
Dropping my rope
Aside, I ran, ignored the uniforms:
Then I remembered bread my flesh had eaten,
The kiss that ate my flesh
Flayed without hope I held
the man for nothing in my arms
