В бескрайней степи на востоке страны, ковыль побелевший
Волну за волной катит, где жаркое солнце палит день кромешный,
В полуденный зной погружается в марево, и пот застилает глаза.
Висит жаворонок мерцающей точкой над степью, что даже слеза
Потерялась у путника, мечтой одержимого жажду свою утолить.
Он видит картины, плывущие мимо и шаг убыстряет: «Пить!».
Так чётко видны очертания вдали желанного леса, домов и дорог
Что верится -- надо ещё потерпеть и только идти лишь вперёд!
И он убыстряет замедленный шаг, --готов потерпеть он до леса…
Но что это? Где этот лес и дорога, дома и прохлада желанная в них?
Лишь знойная степь, да ковыль, да тревога : «Не уж то мираж настиг?»
И замирает от горя душа, и пот застилает лицо , и молит мужик,
Уставший в степи . «Богиня степи, помоги и спаси!...за это отдам язык..
Я буду молчать, что видел Тебя и знойную грудь степную
И это лицо бледнолунное светлое, твой подол песчаный целую!»
Над путником сжалилась Дева степная и путь указала к реке,
Которую нынче мираж , заигравшись, прятал в степном далеке.
И путник добрался, и жажда исчезла, достиг он заветной мечты,
Но только с тех пор его голос никто не слышал полвека почти.
Но чудо случилось, степняк вдохновился и пишет Богиню ту,
Которую встретил, которую любит, и верит, в неё как в мечту!
Я видел картины те, нет – образа, где лик тот святой грустит,
Быть может о доле земной, чтоб встретить его вновь в пути!...
|
