Давным давно был странный обман.
Волк, одетый в оборки.
Этакий трансвестит.
Но я забежала вперёд в своей истории.
Вначале была только маленькая
Красная Шапочка, названная так потому,
что бабушка сшила ей красную накидку,
с которой она никогда не расставалась.
Это было её одеяло от Линуса, к тому же
оно было красным, как швейцарский флаг.
Да, оно было красным, как куриная кровь.
Но больше, чем эту шапочку она любила
свою бабушку, которая жила далеко
от города в большом лесу.
Как-то мама дала ей корзинку с вином
и пирогом,
чтобы она передала бабушке, которая
заболела.
Вино и пирог?
А где же аспирин?
Пенициллин?
Где фруктовый сок?
Даже кролик Питер получил ромашковый чай.
А это были вино и пирог.
По дороге в большой лес Красная Шапочка
встретила Волка.
Добрый день, господин Волк, сказала она,
считая его не более опасным,
чем автомобиль или попрошайку.
Он спросил куда она идёт и она любезно
ему ответила.
Там, среди корней и стволов,
с пульсирующими
во мхе грибами, он задумал съесть
их обоих.
Бабушку, эту старую морковку, и ребёнка,
застенчивого бутона в красной,
красной шапочке.
Он велел ей сорвать лапчатку,
маленькую ягоду
и цветы собачий зуб для бабушки.
Она так и сделала.
Тем временем он убежал к дому бабушки
и съел её так быстро, как оплеуха.
Потом он надёл её ночную рубашку и чепчик
и забрался в постель, обманщик.
Красная Шапочка постучала в дверь и вошла
с её цветами, пирогом и вином.
Бабушка выглядела странно, казалась тёмной
и волосатой болезнью.
Ой, бабушка, какие у тебя большие уши, глаза,
руки и наконец зубы.
Лучше я съем тебя с твоей дорогой бабушкой
и Волк проглотил шапочку, как леденец.
И стал очень толстым.
Выглядел на девятом месяце беременности,
а Красная Шапочка и бабушка
катались в его животе
как две птички,
вверх и вниз с каждым его вздохом.
Одна голубка. Одна куропатка.
Волк быстро уснул, видя во сне себя
в шапке и в мантии, и не как волка.
Пришёл егерь, который услышал громкий,
довольный храп и понял, что это не бабушка.
Он открыл дверь и сказал: "Так это ты, старый
грешник!"
Он уже направил ружьё чтобы застрелить волка,
когда ему пришло в голову, что тот мог съесть
старую леди.
Поэтому он взял нож и стал разрезать спящего
волка, типа кесарева сечения.
Это был плотский нож, который выпустил
Красную Шапочку, совершенно живую
из царства живота.
И бабушка тоже всё ещё ждала вина и пирога.
Волк, решили они, был слишком подлым,
чтобы просто пристрелить его, поэтому
они напихали в его пузо большие камни
и зашили.
Он был таким тяжёлым, как кладбище,
и когда он проснулся и постарался удрать,
то упал замертво, убитый своей собственной
тяжестью.
Многие обманы заканчиваются таким образом.
Охотник, бабушка и Красная Шапочка сели
возле его трупа и заели пирогом и вином.
Эти двое не помнят ничего обнаженного
и жестокого из этой маленькой смерти,
из этого маленького рождения, из их падения
и взлёта.
. |
