На Шуре - старый мужний пиджачок.
Сам Николай, плюгавый мужичок,
Три года как, живëт в небесном царстве,
Оставив Шуре ветхий старый дом.
За жизнь в нëм Шура держится с трудом,
На силе духа, но не на лекарстве.
Детишками не осчастливил Бог,
Не то, чтоб в ней самой какой подвох, -
Был Николай отроду худосочный.
Не до любовных было ей утех,
А вот ночами мнился детский смех,
И даже... зубик доченькин молочный.
С годами охолонула душой,
И не мечтала о семье большой,
Дано что свыше - приняла смиренно.
Седой из рыжей сделалась коса,
И потускнели васильки-глаза,
И стала жизнь не в радость постепенно.
По дому - кадки с фикусами в ряд,
(Раздаривает много, говорят),
Иконы в тëмных рамках - галерея!
Живëтся как, о том она - молчок,
Но штопанный суконный пиджачок
" Вопит" о том, что жизнь еë не греет.
В сарае - старенький велосипед.
Вздыхает Шура : жив был если б дед,
Так съездил бы за щукой, на рыбалку...
Дубовый стол - картошка, чëрный хлеб,
И я в гостях тут, волею судеб,
И... так себя мне почему-то жалко!
С того наверно, что помочь - не в мочь?
А вот была б у Шуры если дочь...
|
