Чувствует длина соседней маски -
Счёт искусный в ритмах - подбирая,
Зная право внутреннего рая
От чего ты ценность - на глазах.
Не вдвоём остались мерно - тенью
Все соседние проклятья из благого,
Стало тихо умирать, что новое
В благе родственного Землю - обогнув.
Стоит ли мечтать об этом свете,
Сном на чёрствой роли подлой тени
И летать - под смыслом каждой пасти
На аду пропавших стен из рода?
Были юмором окованы в соседних
Листьях осени - мерцающие взглядом,
Нам пора их видеть смыслом - увядая,
Словно благородство воли над умом.
Злом прошедших форм искусной маски
Ворошит истории над правом,
Оглянувшись светом на подсказке -
Ровный миф, им благом жить затем.
Чувствует ли сфера новой тени,
Что остались миром - те презрения,
Частой ложью обернулись взглядом -
Мифа - о соседней роли завтра.
Век им - сон мечты и воля укоризны,
Философский ад от прошлого устоя,
Что не верит счастью нового - в благое,
Только смотрит прошлым на своё.
Жалкий человеческий источник -
Твой маяк - излитой правом ночи,
Нас уводит в прошлый стыд - обратно
И несносно взглядом чертит сны.
На могилах в пропасти - остались
Постоянные следы из ноши толка,
Только болью права на прощание
Отзывают час в родной степи.
Тишина им - ужас благородства,
Мерный такт и свод условий жизни,
Верящий рассвет, что смотрит правом
И мечтает жизнь одну иметь.
Частым ливнем в слог осенней форме
Лирика уносит жалкий возраст
И оставшись счастьем - на прощание -
Остановит - вечный холод в мыслях.
Им - соседний возраст прочит истину,
Понимает риск внутри отчаяния,
Словно ходит призрак - между листьев
И молчит упрочив каждый день.
Благородство вносит память личного
В ритм культуры права - на глазах,
Маской времени искусственно - сплочает
Пользу философской воли мира.
Нет его - лишь в каменном молчании,
Где следы остались словом - в листьях
Собственного имени - в прощании,
Сложной укоризны на глазах.
|
