Солнце смотрит сонно из поднебесья,
Вечер пахнет мятным зелёным чаем.
В тридевятой осени у Принцессы
Нет причин для грусти и для печали.
Ни колец на тонких и бледных пальцах,
Ни на сердце шрамов, ни на запястьях.
За́мок хоть сейчас на страницы глянца,
Стороною, мимо идут ненастья.
В прошлом — да она и не помнит толком —
Тихий паж, влюблённый отважный рыцарь,
Что бесследно сгинул в борьбе с драконом,
Лягушонок, так и не ставший принцем.
Чьи-то письма, чьи-то стихи и фото.
Сжечь бы всё, да только в приметы верит,
Ей всё чаще снится ночами кто-то,
Чьи глаза сине́е небес в апреле…
Но часы стоят на отметке поздно.
И Принцессе стрелки не сдвинуть с места.
Как же ярко светят средь но́чи звёзды
В тридевятой осени у Принцессы!
Как же чаши горних Весов бездонны!
Как же небо давит невыносимо…
И вздохнут с хозяйкою анемоны,
И качнут кудряшками георгины.
Сожаленье лёгкой, прозрачной тенью
Лишь на миг падёт на её ресницы.
Это осень. Просто такое время.
Просто сон о том, что могло бы сбыться.
|
Вот только грусть и печаль очень близки по смыслу.
Подправить бы эту строку. Имхо.