Да, я уже древнее динозавра,
И до звезды так мало впереди,
Но стоит ли откладывать на завтра
То, что так сладко бредило в груди?
То, что томило, теплилось, мерцало,
Царапало до боли и стыда,
Как летний сад ещё не отдышало,
Но никому не сделало вреда...
Пора мне сделать важное признанье,
Пока хватает мудрости и сил,
Ведь жизни, обреченной на закланье,
Я никогда так раньше не любил.
И мамы взгляд, и в солнечных накрапах
Две колеи к родному очагу,
И губ моей любимой млечный запах —
Я их без слез представить не могу.
И сердце — будто обручем сковало,
И на душе такой черешнепад*:
Я всех любил, но всех любил так мало,
Что, кажется, ужасно виноват.
И вот, перед судьбой исполнен страха,
И никогда уже не буду прав.
Кому нужна последняя рубаха?
Берите — у меня их целый шкаф.
|
