Ноябрьским днём, когда защищены от ветра только голые деревья, а всё необнажённое дрожит, я медленно бреду вдоль колоннады дворца, чьи стёкла чествуют закат и голубей, слетевшихся гурьбою к заполненным окурками весам слепой богини. Старые часы показывают правильное время. Вода бурлит, и облака над парком не знают толком что им предпринять, и пропускают по ошибке солнце.
(Иосиф Бродский)
осенним днём
Осенним днём, украшенным чертами
до сей поры бодрящегося Солнца,
что с переменой года судьбоносно
готово жертвовать медовыми лучами,
я их одалживаю при́горшней — взаймы
их собирая на поверхности ладош.
Через денёк польёт холодный дождь,
а там и снег — в преддверии зимы…
Приходится с просительной мольбой
стоять на продуваемом балконе,
к Нему — на Золотистом троне —
о милосердии канючить со слезой,
и, разгулявшей сплин меланхоличкой,
выслушивать галдящие вокруг
перед отлётом массовым на юг
взволнованные птичьи переклички.
Спокойствием наполненный район, –
шныряет ветерок меж голых веток,
нашедший пару грязных этикеток,
он их подбрасывает листикам вдого́н...
Внизу, на лоджии, поскуливает пёс, –
опять хозяева закрыли бедолагу!
С приветом пробегающим зевкам
он сквозь проём высовывает нос.
А небосвод так ласков! Так раскрыт
в бескрайность устремлённой синевой, –
проклятье — рвущим рай над головой!
И нестерпимой болью жалит стыд,
иглой впиваясь в каждый позвонок,
что вижу Солнце... есть любимый кров,
а где-то не дожди — людская кровь
течёт потоками и в землю... и в песок...
Послесловие:
Kerala Dust — Moonbeam, Midnight, Howl (Лунный луч, Полночь, Вой)
Под лавром вымыта чисто скамья осенним дождём;
сверкают капли на листьях плюща над белым окном.
Осень газоны метит краской своей всё сильнее;
деревья и ветер! вечерний ветер в аллее...
Смотрю, как в луче закатном виноградная гроздь золотится...
По-домашнему, ароматно горожанина трубка дымится...
Вспомнил я строки стихотворений юности звонкой своей...
Вы ухо́дите, милые тени, в золотом огне тополей?!
Полуденный парк зимою. Морозно. Белые тропки.
Горки круты и ровны. Го́лы скелеты веток.
В теплице живут деревья: стоят апельсины в кадках,
и в бочке ярко-зелёной — пальма.
Кутаясь в плащ потёртый, старик повторяет: «Солнце!
О, как прекрасно солнце! Солнце!» Играют дети.
Вода источника льётся, струится, плещет и грезит,
лижет, почти немея, мо́хом поросший камень.
ох, захвалите миня, док, начну всякую кузяку-бузяку строчить))
проста я пишу не рукой - сердцем и душой, - для поетов это оченно важно,
причём я даже могу чувствовать "этот почерк" в творениях других))
у Вас он точно ЕСТЬ, причём весьма филигранный.....
Ирина, я в восхищении от ваших блестящих работ.