Бессонница. Слышно, как тикают ходики сердца.
Луна разлетелась в осколки на глянцевой деке.
Гроссбухи упрятала в сейфы сквалыга Коммерция,
скормившая налу – ротвейлеру Совесть – калеку.
Синдромом Сивиллы болея, гнусит телевизор,
семь казней египетских сонным славянам пророча.
Химер пародируя, голуби спят на карнизах,
вплетая в дыхание сердцебиение ночи.
А мир неспокоен – пульсация нервная в стенах.
В них отзвук находит почти бесконечная битва.
В них заперты многие сотни живых манекенов,
с запёкшейся на языке попрошайкой - молитвой.
Здесь скопище стражей небесных святых интересов,
приставленных к ним в ожидании судного знака.
Здесь серная копоть с амбрэ перегара от бесов.
Здесь бредит незримой Лаурой гротескный Петрарка.
Накинув засов тишины на сознания ставни,
стесняясь признаться, здесь верят в наивное чудо.
Касается нож затуплённый точильного камня
под «Битлз», оскверняемый звоном кухонной посуды.
Здесь любят и пьют, до беспамятства… то и другое
способно адепта поставить легко на колени…
Фонарь по ту сторону стен эталоном покоя,
а здесь - в варикозные вены сплетённые тени.
Дверные цепочки, щеколды, замки, шпингалеты
от бед стерегут иллюзорный покой пилигримов.
В альбомах и душах хранят быстротечное лето
и ждут обречённо с тоской бесконечную зиму.
Осенним гербарием в вазе цветы полевые.
Секундная стрелка по кругу за Вечностью гонится.
Скрипят половицами в кельях квартир домовые.
Сменяют друг друга четыре сезона бессонниц… |
