Я вышел на берег реки погулять,
Немного пройтись, и кости размять.
Сидят на бревешке два мужика,
Я их заприметил, издалека.
Коля Некрасов и Ванька Тургенев,
Что- то кропают в тетрадь на коленях.
Никола про зайцев и деда Мазая,
Иван про Муму, но точно не знаю.
Меня они, будто бы, не замечали,
В носу ковырялись, и дальше писали.
Я через плечо, в их тетрадки взглянул,
Но, Ванька Тургенев меня шуганул.
- Ступай себе мимо, - Некрасов сказал,
Я эти слова, после, где- то встречал.
Уж, точно, не помню, что- то про воз,
Лошадку, везущую, собственный хвост...
Тургенев в тетрадке тогда написал:
- В одной деревеньке мужик проживал.
Герасимом звали - мужик неплохой,
Здоровый, как бык, но глухонемой.
Как- то, барыня злая, в деревне была,
И в город его, с собой забрала.
Был деревенский, а стал городской.
Долго боролся Герасим с тоской.
Ночью за сто́рожа, днем за дворника,
Друзей никаких, жил затворником.
Одна лишь отрада – собачка Муму,
Он трогать её не давал никому.
Но, барыня - злюка, её невзлюбила,
За то, что Муму её не подпустила.
- Герасим, гони Кабыздоха, взашей,
Увижу его, - получишь плетей.
Нет, чтоб объявление, дать на Avito,
(Сайт круглосуточно этот открытый.)
- В хорошие руки собаку отдам,
Прошу, выручайте мол, господа.
Так нет, кирпичи он на стройке нашел,
Засунул в мешок, и к речке пошел.
Муму стопудово ему доверяла,
Подлянки такой, она не ожидала.
Бросил с лодки мешок, круги над водой,
Герасим всплакнул, и собрался домой.
Но, мимо, на лодке Мазай проплывал,
Он от наводнения зайцев спасал.
Когда он увидел такой беспредел,
В нем кровь закипела, и он не стерпел.
Веслом по башке… и немого убил,
Чтоб больше в реке, собак не топил.
|
