«Нет, зря вы так, не стоит быть обиженным.
Вы однобоко судите о жизни.
И вы не правы, чувствуя униженным
Удел свой и судьбу. Пусть обездвижены.
Возьмите шире. Вы ль из потерпевших?
Вам многих вверен радостный исход.
А лица видели, всех тех, сюда вошедших?
А после видели? Вы видели уход?
Они же счастливы — а это разве мало?
Вас неужели не пленяет эта лёгкость?
Им хорошо и беззаботно стало.
А мы — причина. Проявите кротость».
«Я удивляюсь вам», — ответил собеседник, —
«Познали скверны столько вы, что жить не стоит.
Вы что ли праведник? Вы слов святых наследник?
Я не могу так, я — совсем другое.
Мне кажется, не должно мне смиренно
Всё впитывать в себя, ведь есть же гордость.
У вас всё быстро, и порой мгновенно,
А надо мной всё долго. Где проворность?
Я видел миг, когда склонивши лица,
С позывами, из самых из глубин,
Пытаются, сопя, на вас излиться,
И вы внимаете, не ведая причин».
«Послушайте», — опять ответил первый, —
«Предназначенье наше много выше,
Чем вы решили. Пожалейте нервы.
И, слава богу, нас никто не слышит».
Журча взволнованно, друг другу вторя стройно,
Сокрытые от посторонних глаз,
Вели беседу тихо и достойно
Две сущности — биде и унитаз.
|
