Война в разгаре, детям – по двенадцать –
зимою в школе, чуть теплей в колхоз,
но мы на фронт решили собираться
и к этому готовились всерьез.
Мы с факелами бегали, как Данко,
а по ночам кричали, как Тарзан,
у сторожа мы стырили берданку,
изображая смелых партизан.
А днем, мы выполняли по две нормы,
как старики, курили самосад,
в сельмаге воровали «Беломор» мы,
а в августе трясли колхозный сад.
Но с планами, мы где-то облажались –
всех замели, наверно был донос…
Не сознавались, брали всех на жалость –
не помогло – мы вляпались всерьез.
Ребятам всем – наручники на руки.
Статья серьезная – «разбой и воровство»,
но председатель взял всех на поруки,
а сторожу вернули его ствол.
«Придут отцы – кричал наш председатель –
покажут, как в колхозе воровать.
Вы – здесь нужны, какие вы солдаты,
за ствол вам надо руки оторвать» …
Конец войне, но на сердце – воронка
от горя, боли, нищеты и мук –
всем в избы постучалась похоронка,
вернулся к Юрке, только был без рук…
Жизнь словно день и движется к закату,
в деревню ту приехал, чтоб узнать –
давно в могилах смелые ребята,
а Юра – спился, где-то в сорок пять.
|
