снова твердишь: "я чиста уж как год!",
следом вставляешь в вену иглу,
ждешь, когда доза все чувства сотрет.
больно? не больно. врешь ведь? не лгу!
ты лишь хотела сбежать от реалий,
яро державших в гадкой узде.
видишь оскал на лицах тех швалей,
но утопаешь в больной тошноте.
уже стало все равно, кто усмехнулся,
кто там поведал о мыслях своих.
потом снова пропасть, рассудок тряхнулся,
нет, я не верю. я точно не псих.
вот ты заметила грустный взгляд мамы,
что наблюдает за тобой с потолка,
встаёшь на колени и смотришь на шрамы:
каждая линия безобразно четка.
мам, ты расстроилась? по новой тот взгляд.
мама, не злись, я пыталась... молчит.
облик сменился, все стены кричат,
после — сдвигаются, кто-то стучит.
глаза отвела, вернулась в исходную,
изрезанный труп на веревке висит.
хочешь схватить ее руку холодную,
не получилось. в ушах вдруг звенит.
оно подбегает, сшивает запястья.
больше не дернуться, не закричать.
ты обернулась, предстала пред пастью,
оно так стремится тебя разорвать.
тут ты очнулась от страха в кровати.
"боже, уснула" — подумала ты.
чувствуешь едкое присутствие сзади,
не шелохнулась, боясь темноты.
вот ты в больнице, лежишь в дряблой койке.
тело пронзает противная боль.
нет уже воли трястись завтра в ломке,
завтра я брошу эту грязную соль.
|
