Не слышно стонов в тишине аллей
Желты берёзы в тишине аллей,
Стоят – и вкруг ни шороха, ни стона.
Нарядные – на фоне тополей,
Невозмутимых, чопорно-зелёных.
С.Крюков
"Берёзы"
Средь чопорно-зелёных тополей
стоят лимонно-жёлтые берёзы.
Не слышно стонов в тишине аллей,
ни шорохов, ни криков нетверёзых.
Сонливый день, и хочется прилечь,
задуматься всерьёз о жизни смысле,
о неизбежности нежданных встреч
(пока мозги не до конца раскисли)…
И, лёжа на скамейке, молча ждать,
когда струя воздушного потока
нагонит на поэта благодать
на фоне огневого солнцепёка…
* * *
Как наважденье снов,
Текут события...
Мне этот мир не нов,
Как сны забытые.
Всю землю обойдя
Ногами праотцов,
Смотрю я отродясь
На мир глазами снов...
Но иногда сквозь пир
Предчувствий и страстей
Я постигаю мир
Глазами прадетей...
Сергей Крюков
"Как наважденье снов"
Отродясь
Взирал я отродясь
на мир глазами снов.
Такая ипостась –
не подрывать основ.
Мне этот мир ненов,
чего не видел я?
Как наважденья снов,
забытые друзья…
Я землю обошёл
ногами праотцов –
воспитанник партшкол,
любимец мудрецов.
Глазами прадетей
я мир хотел постичь,
брёл в поисках страстей
искал истоки притч.
Я помню, как прасын,
а вместе с ним прадочь,
скатились вниз с вершин,
а я не смог помочь.
И, как последний лох,
я судорожным ртом
ловил последний вдох…
И щёлкнул всё ж курком…
* * *
Русский путь выстилается розгами.
Подзатрещины гонят вперёд.
Под нетленными русскими звёздами
К небу тянется добрый народ.
Тяпнем водки гранёной посудою,
Чтобы детские страхи забыть –
И святой залихватскою удалью
Наполняем вселенскую сыть.
Что? – боитесь российской нелепости
Необузданного мужика?
Нас за грош и за корочку хлебушка
Не купить ни в какие века...
Сергей Крюков
"Русский путь выстилается розгами"
В рай!
Гонят розгами в рай под затрещины
молчаливый и добрый народ.
Вперемешку мужчины и женщины
табунятся у райских ворот.
Под нетленными звёздами русскими
марширует в рай пёстрый поток.
Но ворота, увы, слишком узкие
в безмятежный небесный чертог.
И толкутся людишки, и ссорятся –
страхов детских не могут забыть.
А потом на колени – и молятся,
наполняя вселенскую сыть.
А потом за беседой унылою
тяпнут мысленно водки стакан
за судьбину дурную постылую,
кое-кто станет мысленно пьян.
Рассуждая о жизни нелепости,
необузданные мужики
похваляются скреп жёсткой крепостью,
могут даже "схватить за грудки",
если выразит кто-то сомнение,
в том, что не продавались они
за гроши и за пачку печения,
и что в этом они, как кремни.
Вспомнят сразу, как жались опасливо
по укромным и тёмным углам
все враги.
Пусть мы богобоязливы –
всё равно им задали, козлам!
Помахали им кепками с посвистом,
и опять за большие дела
с чувством, с толком, с расчётом, сноровисто.
Вот такая, брат, жизня была!
А теперь в рай загнали нас розгами,
хорошо, что не в чёртовый ад.
Пекло то не усыпано розами.
Сам там не был, но все говорят.
|
