В истории других, он был ничтожно-малый,
чтоб формой овладеть, он – как Сизиф у скал,
но, Боже мой, о, если бы мы знали,
каким горел огнем, когда ее искал?
Ваяние любви он не считал работой,
ничем не измерял трудов своих и мук,
но в поисках ее, познал он свет и Бога,
и Дух любви владел движеньем его рук…
И вот, последний штрих, где он, пока что мастер –
движенье головы, изгиб плеча, живот,
один последний штрих, и он – уже не властен,
взгляд смотрит сквозь него, и без него живет.
Богинею плывет, в упор его не видя,
рожденная резцом, крещеная водой.
Он – дальний родственник, но он себя не выдаст,
он для тебя – никто, он просто Мастер твой.
И только взгляд – мучительный и страстный,
ему осталась боль.
Какой же это дар?
Весь труд, как бой, восторженный и страшный,
Господь ему на то – Любовь и вечность дал.
|
