Скоропостижно потемнело,
деревья доросли до туч.
Дождя стремительное тело,
устроило во мраке путч.
Дождь, как потоп, как жизнь сначала,
метелил мрак, кромсал уют,
все полоскалось и скворчало,
как будто жарили свинью.
Неслось пространство, словно кони –
кончалось лето, как Судьба,
где эшафот в конце погони
и подоконник – барабан,
венчал последние мгновенья
того, кем мог быть, но не стал…
И дождь сметал Судьбу, как веник,
другим, готовя пьедестал.