Шарахался в клетке вагона, как птица,
пришелец из космоса иль с того света,
невидящий взгляд прошивал нас, как спица,
и волнами бился студящий всех ветер.
Седой и худой, весь заросшей щетиной,
нос врос в подбородок, кадык вздыблен комом,
как будто сбежавший из гроба, шипел он –
«Чего испугались, ведь я ж не покойник?»
А может беглец сумасшедшего дома,
из тех, кто когда-то стрелял всех и мучил?
Он в лица смотрел вызывающе долго,
как целился, пальцем давя на поручни.
Но места себе не найдя и добычи –
наверно искал он кого-то другого,
иль вспомнив, что тот – им давно уж убитый,
сырым сквозняком, ускользнул из вагона.
|