Гадкие мысли в голове,
чьи-то голоса,
отголоски,
сплетни.
Свет отключили, газа нет…
Звеньк…
Пришлый облезлый кот
стряхнул со стола последние монетки…
А может птицей,
руки распахнув,
в последний раз насладиться
свободой жуткой….
Некому плакать –
пройдут и пнут –
отмучилась проститутка!
А разве она виновата,
что не хотела ни братиков, ни сестричку?
Тогда ещё было надо –
под электричку!
Шалава?
Конечно, шалава!
Росшая на хлебных корках…
Да она ещё в десять лет сосала
У забора за шоколадку горькую…
Знакомые выходят замуж
по одной и валом…
А она?
Да кому её надо,
Шалаву?!
Шалава…
Скрипит растраханная койка…
Даже тараканов нет –
для них жратвы нету.
Травануться?
А почему бы нет?
Была де-то
мухоморовая настойка…
Когда избили – соседка принесла
прошлым летом…
Соседка – добрая самаритянка –
старушка – о душе печётся своей перед смертью.
А её забота сродни вулканической лавы…
И за спиной шепчется вслед
с подружками на лавочке:
«Ах, поверьте!
Шалава она!
С детских лет – шалава!
В школе училась до пятого класса,
а потом по рукам пошла за таблетки,
за кружку пойла,
кусок ананаса,
за сигаретку…
Семья-то хорошая, ох, была.
О мёртвых плохо не бачат…
Сгорели все!
Хата дотла!
А она – жива!
Она и сожгла – не иначе!
Ведь пять мальцов погорело!
Видано ль дело!
Хату отремонтировали власти.
А она что?
Шесть лет в детском доме отсидела
и припёрлась! Нате вам! Здрасти!
Ходит по вечерам, почитай, два года,
ищет, где сняться…
Ох, шалава,
шалава, хуже урода!»
А в глаза: «Девочка, здравствуй!
Не нашла работу?
Ищи! Ищи! Молодая!
Работы для вас, молодых много –
навалом!»
А в закрытую дверь подъезда:
«Шалава! Шалава!»
А на панели коты ржут:
«Выглядишь, тётка, плоховато!
Вряд ли и копейку дадут –
старовата…»
Старовата…
В детдоме диагноз «Шиза»
от души прилепили.
Голова от чужих голосов болит, голова…
Били по ней, много били…
По голове били,
ремнём сдирали кожу –
думали поможет…
Не помогло!
Не поможет!
Не надо ей было
ни братиков, ни сестричку.
Всех бы тогда разом –
под электричку!
Как ярко они горели!
Как ярко горели их новые игрушки
Как ярко горели их новые кровати
и новые подушки…
Как ярко…
Она у забора от радости ревела…
Сирены ревели.
Пожарные лезли на восьмой этаж…
Мужик знакомый
потащил куда-то:
«Ты не смотри! Никому уже не помочь дома…
Я тебе дам шоколаду.
А ты мне разочек дашь…»
Пришлый облезлый кот
гоняет по полу последние монетки.
Скоро кто-нибудь добрый придёт,
посадит кота в клетку
и унесёт его к жизни радостной.
Скажут: «Свободен кот!
Убегай по радуге,
пожалуйста!»
А в унылом подвале старого морга
ржут патологоанатомы:
«Шалаву привезли, ещё одну шалаву,
отравилась мухоморной настойкой.
Да так и надо ей!
Друг, насыпь на батон икорки!
Закусить рюмочку водки перед вскрытием надо бы!»
И режут,
режут,
ищут, что вырезать,
вытащить,
выбросить.
А внутри ничего нету –
всё ссохлось –
тело ссохлось,
душа ссохлась –
всё давно безысходно!...
«Не найдёшь, алкаш!
Накось выкуси!
Я теперь целая!
Я свободная!!!"
|
