Приоткрываю ворота тяжёлых глаз своих в полвека,
И как подбитые, летят голубки утреннего снега.
Я, постаревшая к утру, с ночною правдой будто свыклась…
Не опрокинута земля, но век мой встречным ветром выгнут.
И сон, в котором не была, перебежал в моё оконце:
Рябины скромная серьга на белизну вот-вот сорвётся…
Голубки белые летят, как доброе простое слово,
И шепчет чуткий циферблат: всё временно, что так сурово.
А мне болезненны глотки живого воздуха из окон –
Моя ангинная душа на каждом вдохе ищет Бога.
Но лишь снега и шепотки секундной стрелки и минутной…
Я, умеревшая вчера, жива сегодня почему-то. |