Мне говорят, что зря пишу я в стол,
Что мастерство изгоев не прощает.
Быть может так.. и мелок мой помол,
Но этот стол весь мир в себя вмещает.
В моем столе есть лес и океан,
Идут дожди, потом приходит лето,
И если вдруг опустится туман,
Здесь солнце есть, которым я согрета.
И люди здесь живут: порой случайно
Без спроса поселяются, без зова,
Их имена покрыты лёгкой тайной,
И ищут здесь убежища и крова.
Ещё есть уголок здесь темноватый
В нем прячутся обрывки от мечтаний,
Комок их весь исчёрканный и смятый
Пропитан дымом разочарований.
И я храню, как в сказочном ларце,
В столе свои алмазы и узоры,
Оберегая, как иглу в яйце,
Чтоб не разбить об острые укоры.
|
Я скидываю свои стишки на карту памяти,—в будущем запакую в кулончик вместе с прахом кошки и волосами нескольких женщин из моей жизни (которых я расчленил)—вот с этим добром и похоронят неизвестного поэта.
Э-э, народ, про расчленёнку я пошутил!