На самой верхушке этого айсберга
Расположились несколько чаек
Они склевали все камни с моих ладоней
Они рассказали мне тайны о том о сём
Чуть ниже разместились медведи и пчёлы
Они собирали пар и давали мёд
И повторяли за мной: не так уж важно о чём ты
Главное это в сердце зажечь полёт
Ещё чуть ниже, но всё ещё над водою
Носились кругами неоновые кони
Они знали наверняка, что их айсберг утонет
Если они остановятся хоть на толику
Ниже воды уже начиналась та часть
Бесконечно скрытая и могучая
Её население могло веками скучать
Но потом отдать одним махом самое лучшее
Здесь были комнаты в зеркалах и комнаты снов
Растянувшиеся на траве пещерные жители
И охотники -- на сиреневых осколко-слонов --
Саксофоны в огне над уставшим остовом зрителя
Вы могли это видеть медленно опускаясь на дно
Проплывая мимо стеклянных комнат
И в каждом отсеке можно было узнать родное
Нечто Искрящееся, поющее скромно
Поющее гимны зимние там, где птицы не поют
А из вагонеток строф не падают рифмы
Рубиновый оттиск и торжество в едином строю
Не глядя назад, они маршируют, как мифы...
Ниже -- специи и ритмы озера Чад --
Медленный поезд, убегающий куда-то на запад
И четырнадцать рыжих пёстро одетых ребят
У них свой маршрут -- шесть вперёд, шесть назад --
А потом они падают, падают слишком низко...
И получают несовместимое с жизнью
Как птички на проводе, они поют и горят
И супернова озаряет их томный взгляд
Ниже идёт она -- тридцатая параллель --
Где вечный ветер, а с ним и вечный апрель
И, странно сказать, но радужные вести
В этюдах о пустоте и в мыслях о смерти
Её оттенки тут есть в каждом сантиметре
Её слова это ключи от наших светил
Её движения -- анимации всех поветрий
Какие только ты встретишь на пути...
А в самом низу почти ничего, только бумажка
И плавающий вокруг неё пятнистый налим
А что там написано в ней, ну совсем неважно
Оно было и будет эмоционально твоим
|
