Я в войнушку лет сорок уже не играю,
И давненько прошла эйфория от детства,
Крови вид ни своей, ни чужой не пугает,
Знаю, что на войне иногда убивают,
А от смерти нет в жизни лекарства и средства.
Чаще в мыслях подумывать стал я о Боге,
И слова по-другому стал воспринимать,
Интересней мне стало смотреть на дорогу,
На ступеньку присев у дверного порога,
Стал любить просто так посидеть помолчать.
Да, бывает и мне тоже больно и стыдно,
Но не так как тем, кто постарался сбежать.
Больно мне за убийство людей беззащитных,
А когда слышу сводки, то так мне обидно,
Что я сам не могу там бойцов поддержать.
Боль железной рукой моё сердце сжимает,
Если вижу, как руки дрожат матерей,
Когда им ордена сыновей их вручают,
А они, собрав волю в кулак отвечают,
Что гордятся за подвиг своих сыновей.
Тридцать лет и три года сидели мы сиднем,
Как из сказки про Муром Илья-богатырь.
Но тут стало понятно и недальновидным,
Что пора подниматься, иначе погибнем,
Пока рядом зрел гнойный нацистский пузырь.
Мы с широкой душою и кроткие нравом,
Только если страну и народ наш «достать»,
Нам обидно становится всем за державу,
И тогда можем быть коротки на расправу,
И любого буквально на ленты порвать.
Ничему их История не научила.
Сколько ни создавай блоков НАТО с ЕС,
Лишь в единстве народа скрывается сила,
А единство такое есть только в России,
Потому что народы такие лишь здесь.
Владимир Пушкарев (Якут Алданский) 31.08.2022 |
