Многое в жизни бывает,
Мы знаем.
Не скрыть нам от нас:
Это всё понимаем.
Мы знаем о тварях,
Они обитают:
Живут и плодятся
Других поглощают.
Одни напиваются кровью сполна,
Другие – взбираются в мозг и сидят.
И первые кормят детишек всегда,
Вторые сосут чью-то кровь для себя.
Дадим имя первым:
Те – пусть комары,
Чьи брюшки своей гемолимфой полны;
Но кровушки чьей-то
Попить так вольны.
Вторых обзовём мы болячкой:
Некроз?
Гельминтоз?
Нейроцистицеркоз?
Довольно, пусть те безымянными будут,
Надеются, что все про них не забудут.
Пусть думают больше, чтоб так завсегда!
Тогда может вздуется их голова.
Чего нам томить всех детей комариных,
Они и отцы, и мамаши, и сы’ны.
Однако хотим мы так искоренить
Без имени тварей, их быстро забыть.
Пусть хоть комары пьют чужое вино,
Нам на их выпады всем всё равно:
Аль скажут нам ересь, аль сильно солгут…
Огни’вом другие их зверски сожгут.
Они-то…
Энергией кормят детей,
Извергнув в них всё,
Что ссосали с людей.
Без прозвища твари вселяются в нас,
По нервной системе гуляют не раз.
По ликвору томно кочуют впред-взад,
В попытках настроить на нужный нас лад.
Что те, что другие,
Не скроем мы факта,
Пытаются в нас влететь,
Но: им не сладко.
Мы что?
Для них всех
Просто пальцами деланы?
Сердца хоть разбиты, но души-то склеены.
Пока мы стоим - мы большая гора,
А ляжем… и пусть, как Китая стена
Не пустим вражину в наш сад никогда.
Да что им всем нужно?
Всё.
Понял.
Натужно.
Ошибся сравнив их я всех с комарами,
И имя не дав
Тем, другим,
Тем болванам.
Не комары то,
И те не гельминты,
От осознания
Смеха две пинты.
Жужжат нам на ухо
Лишь глупые мухи.
Наевшись на свалке чего-то,
Что тухло.
Смешные они,
Так вдвоем посмеёмся?
Ранимая муха
Домой понесётся.
А мы будем вместе,
В кровати лежать,
В тепле фильмы смотреть,
Чаёк попивать…
И стоят ли наши все нервы того,
Если вернёмся в постель всё равно?
Не знаю ответа на этот вопрос,
Но стрессы бывает нас водят за нос.
Мы усомниться и в истине можем,
На ноги мы стать уж друг-дружке поможем.
Пока все в округе скитаются тенью,
Ширяются дрянью, справляются с ленью,
С тобой я пою, и смеюсь:
«Ха-Ха-Ха»,
Пусть недругов вскоре сожрёт их тоска.
Пишу хоть и гневно, но как я пишу…
Спокойно глаголю про всю суету.
И вместо того, чтобы спать мне ложится,
Писать я тебе стих хочу, не лениться.
Чтоб утром, проснувшись, прочла ты его.
Таких миллион напишу всё равно.
Какой-то заставит тебя засмеяться,
Другой умили’т,
Иной – разрыдаться.
Уж если играться твоими слезами,
То только я так могу.
Всеми стихами.
Пишу от того, что так страстно люблю,
Не сплю от того что стихи я строчу.
И хоть я изрядно устал в этот день,
И если мешки под глазами как тень,
Меня ж не смущает.
Не буду я спать.
Я буду тебе лишь писать и писать.
И так, протекая рекою по темам,
Затрону я разные жизни проблемы.
Проблему любви, да и беды с искусством.
Пробои во смыслах, и игры с кощунством.
Мне есть что с тобой обсудить завсегда,
Листок, небо, руки, всю жизнь, муравья.
Нет темы такой, на которой бы я
Молчал, словно и не болтал никогда.
С другими людьми я бывало стоял,
Слушал их речи, но в них не вникал.
И даже когда их поток закипал,
Стоял, и молчал, я безмолвный нахал.
Искал людей долго,
Но многих терял,
Я так много раз падал,
И снова вставал.
Говорят мне, что дух у меня крепче стали,
Но сплетни людей за спиною достали.
Я бы хотел им всем выбить клыки,
Отрезать язык, и ломать кадыки.
Но благо, что им добрый воин попался.
Тот воин, что стать таким так долго мялся.
И есть мне куда расти, я это знаю.
За близких я точно хребты поломаю.
Но хрустну я ими не в смысле прямом,
Найду способ я поквитаться с врагом.
Чего же всё так, я не плох, человек,
Хочу я покоя сыскать на весь век.
Похоже, без права на этот покой,
Надеюсь, дождусь новых сил я прибой.
Чтоб вновь я свой меч
В ночь от крови стирал,
Вражины, своей,
И мой враг вновь восстал.
Ведь он не один,
Он идет,
И с ордой.
Уродливых орков ведёт за собой.
А после победы найдётся другой,
Такой же вонючий, смешной и тупой.
Мы видим весь мир через призму сознанья,
Надеясь понять эту суть мирозданья.
Вокруг нас проблемы, предатели, двери.
С проблемами справимся;
Изменщиков вскроем;
И двери мы все наконец-то откроем.
Дойдём и до истины,
Через рой мух,
Чей визг из геенны
Для нас слишком глух.
|
