Когда доктора убивали Гоголя,
он так кричал, что слышал Арбат,
они же ему прилепляли пиявки на переносицу,
упаковывали в ледяные простыни.
Действовал критик уже,
разные «вспоминатели»,
скрепные идеологи, отлучавшие
ребенка от матери: Гоголя от Украины,
прочая бесполезная шушера.
Главное, пособить было некому,
просто мочили его, как последнего упыря
(видно, боялись страшно),
кол вонзали —
воображаемый,
но эффективный, по их жалкому мнению;
а Николай Васильич никак не отходил.
Мучился... мучился… мучился… мучился… мучился,
скорчившись на одре,
Творца умоляя о милосердии.
Кто ему там посочувствовал?
Разве Пушкин покойный.
На диванчике узком и жестком,
где он дух испустил,
влажнело еще живое
коричневое пятно…
25.10.2024.
| 