И до сих пор здесь дух смерти витает,
Как и тогда, всех на смерть обрекает...
Тысяча триста сорок восьмой
Забрал миллионов с собой...
По улице Обреченных,
Сотни полуживых,
К свету ползут,
Свободу ждут.
Но стражник копьем
Протыкает. Огнем
Бьет боль,
А глаза, как ноль...
О, Мери Кингз Клоуз,
Трупный запах везде до сих пор...
О, Мери Кингз Клоуз,
Для Эдинбурга, эшафот и топор...
Поражаешь своей тишиной
Загадочной ты такою и злой...
Тысяча триста сорок девятый,
Бубонной чумою помятый...
По улице слишком узкой,
Убитых рукою французской
Горы лежат
И не дышат.
Но тянуться руки
И через сутки
Бьет боль,
А глаза, как ноль...
О, Мери Кингз Клоуз,
Зачем держишь пленников ты...
О, Мери Кингз Клоуз,
Зачем же тебе мертвецы...
Эдинбургский замок проклят был,
От чумы здесь каждый завыл.
И больных на Мери Кингз Клоуз свозили,
Тех, кого было уже не спасти.
И ногтями скреблись о стены они,
Но забыты всеми вмиг они были.
И с Мери Кингз Клоуз выхода нет,
И навсегда здесь для всех погас свет.
И в наши года не утихают
Крики страданий, умерших в тени.
И их не освобождают
От пыток в вечной ночи.
На улице смерти,
Мне верьте, не верьте,
На Мери Кингз Клоуз опять
Начинается ад...
О, Мери Кингз Клоуз,
Для Эдинбурга ад во плоти...
О, Мери Кингз Клоуз,
Больным не спастись, как не проси... |
