1. Караван
Наш караван пылит своей тропою.
Комод пузатый, бабушкин фарфор,
Болван китайский с бритой головою,
На полках книги, в рамках виды гор.
В особом сундучке – секрет открою!
Везётся всяческий любовный вздор:
Гербарий поцелуев и с лихвою
Смешных словечек, нежностей набор.
Везём укор из ножен глупой ссоры,
Петлю молчанья, яды разговора.
О, сколько хлама от ненужных склок!
Бои, охоты, распри и раздоры...
Зол человек! ...Гудит рожок на сборы,
Собачий лай доносит ветерок.
2. Город
Собачий лай доносит ветерок.
Вздыхает в стойле сытая корова.
До одуренья пахнет сена стог.
Не сельский житель этим очарован.
В деревне ключ кладётся под порог.
Ложь, воровство караются сурово.
Здесь знают каждого и вдоль и поперёк.
И любят, и грешат... и всё не ново.
Привьют театры, институт, балет
На дикий саженец в семнадцать лет.
Не быть асфальту тёплою землёю.
Толпою в городе затоптан след.
Здесь зрячий собеседник часто слеп.
Заборы душ стоят глухой стеною.
3. Заборы
Заборы душ стоят глухой стеною...
Мне и самой хотелось иногда
Захлопнуть створки ракушкой морскою,
В сад выставить охрану из солдат.
Но птичьи сплетни шумом под стрехою.
Гудят над крышей связи провода,
Мышей возня все не дает покою.
Опоры рушит талая вода.
Я замыкаюсь, если рикошетом
Ударит ложь. И, пугано, опять
На сердца стук шепчу: Не открывать!
Доброжелатель с искренним советом,
Страшись увидеть, выломав замок,
Укор калеки без обеих ног.
4. Калека
Укор калеки без обеих ног.
Обрывок песни, да и та не в жилу.
Совет неловкий ранит как упрек.
Обиды здесь легко найдут поживу.
Быть иль не быть? – Зря мыслей лепесток
Не обрывай: ночей гаданья лживы.
Надежда есть всегда, хоть с ноготок,
И вера, и любовь... покуда живы.
Удел особый быть поводырём
И прорастать своей судьбой в другом.
Но вправе ль мы быть жалости слугою?
Не споря с разумом, живи чутьём:
Вся жертвенность, что меряют рублём, -
Извечный путь закрученный петлёю.
5. Лабиринт
Извечный путь, закрученный петлёю -
По лабиринтам «Эго» нам кружить
От одиночества по-волчьи воя,
Теряя веру - Ариадны нить.
Открыв ворота в свое сердце-Трою,
Грабеж души, оплакав, пережить.
Вновь любоваться голубой звездою,
Обманываться, видя миражи.
Но вечность в тупиках, увы, мгновенна.
И вот уже подводится итог
Блужданиям и мыслям сокровенным.
Идущему за болевой порог,
В иную ипостась, да будет смена!
По Мёбиуса ленте жизни ток.
6. Лента Мёбиуса
По Мёбиуса ленте жизни ток.
Концы небытия, сливаясь в точку,
Навек замкнут божественный виток,
Кресты оставив и надгробий строчки.
Свободный дух покинет свой чертог,
Быть может карцер – череп-одиночку.
А тело бренное - всего лишь оболочка.
Забавную вещицу создал Бог.
Как школьнице сдавать душе зачет:
Страданья, нежность, верность и почет.
Но наречется ль грешница святою?
Пройдет столетье, десять лет иль год,
И суету, что нас звала в полет,
Забвенье тронет пыльною рукою.
7. Музыка
Забвенье тронет пыльною рукою
Картины прошлого под крепом лент...
Девичество и детство золотое
Уже висят как старый гобелен.
Морщинки – паутиной кружевною.
Что сетовать напрасно? Все мы – тлен.
И бьется жилка мушкой голубою –
Пьет жадно возраст из желаний вен.
Многоголосьем песнь любви звучала,
Над тайной скрипкой колдовал смычок.
...А человечек строил свой мирок.
Чтобы душа о вечном вспоминала
Не нотный ключ на партитуру лёг -
Завязанный на память узелок.
8. Узелок
Завязанный на память узелок
Внесен в реестр всемирный, многотомный:
Литературный Запад и Восток,
Морской, военный... Разных типов – сонмы.
Сажала Клио узел на платок
То простенький, то чопорно-огромный.
Шуршал не шелк, а времени поток,
Напоминая человеку – Помни!
Иные лесть и почести ловя,
Зря пыжатся, краснея от натуги:
На паутинке мига та петля.
Вы ж, узелки – воспоминанья слуги,
Храните для меня – /Что слава?- Тля!/ -
Обиды, страсти, ревности, разлуки.
9. Полёт
Обиды, страсти, ревность и разлуки -
Сошла на нет вся эта маета.
На выходные приезжают внуки,
На ночь тоска бронирует места.
И вдруг – полет! свободный, без натуги.
Годов усталость сброшена с полста.
Молчи, укор заботливой подруги!
Сомкните, сплетни, злобные уста!
Альфонса юного пригрев в постели,
Наивно верить в «дважды два есть пять»...
Ах, бабье лето вовсе не апрели.
Но кто посмеет женщин осуждать!?
Кольцо на левой, и летят недели:
День нынешний вчерашнему подстать.
10. Сосуд
День нынешний вчерашнему подстать –
Так будет там, в загробном околотке.
Одним - пары смердящие вдыхать,
Другим же - фимиам на райской сотке.
Внесут приход в расходную тетрадь.
Запустятся карчётки, тёрки, щётки
Земную пыль с душ вечных очищать,
Сметать тела урода и красотки.
Исчезнет форма, оставляя суть...
Мы ж ублажали ревностно сосуд
И не жалели долларов и рупий.
Когда ж весы добра и зла внесут,
И станет ясно - неизбежен суд,
Возьми, любовь, нас грешных на поруки!
11. Паденье
Возьми, Любовь, нас, грешных, на поруки.
Пусть трудится, не требуя гроша,
И станет лучшей из твоей прислуги
Прощённая, ревнивая душа.
Пускай отплачет в тёмном закоулке,
О прошлом счастье память вороша.
Пускай застелет мехом чернобурки
Полы былого рая-шалаша.
Но заседатели поднаторели:
Ревнивцев, мол, могиле исправлять.
И ставят штамп «Отказано!» на деле.
Паденье-ревность трудно избежать.
Не потому ль, едва из колыбели,
Бескрылые, мы учимся летать.
12. Голубая Мекка
Бескрылые, мы учимся летать
Раскинув руки, «ласточкой», с разбегу.
В ангары самолёты не загнать -
Сверкая, мчатся в голубую Мекку.
Любовь спешит нам крылья подставлять -
Полеты в спарках обещают негу.
Тревожится за сына вечно мать:
«Седой уже, а все туда же, к небу...»
Знай, сила тяготенья велика!
Падение. Лиловость синяка.
Обломки славы больно режут руки.
Но в запредельность на крыло легка
Уносит мысль как прежде седока,
Всех гравитаций забывая муки.
13. Наследие
Всех гравитаций забывая муки
Уходим за черту по одному.
Так обрывают лепестки мануки.
Так покидают узники тюрьму.
Оставим всё, чего касались руки.
Всё, что имеет вес и ширину
Мысль вещью стала через «аз» и «буки»:
Слова хозяина переживут.
Власть мизерности: запятая –кроха
Имеет силу смыслы изменять....
Как всякая описка – без подвоха.
Мысль без призора страшно оставлять
И все же шепчем на последнем вздохе:
-Усмешкой рока нас не испугать...
14. Смирение
Усмешкой рока нас не испугать:
Мы, покидая разума теплицу,
На клик журавлика готовы поменять
Обыденную клетку и синицу.
А может быть судьбу не искушать?
Царю – царёво, малому – крупица.
Как всё в природе – жить и умирать
Под колесом злачёной колесницы.
Пускай владеют телом на паях,
В пропорциях, дарованных судьбою,
И боль, и радость, нежность, стыд и страх.
Когда любовь – звездою путевою
Тогда неважно где, в каких краях
Наш караван пылит своей тропою.
Магистрал:
Наш караван пылит своей тропою:
Собачий лай доносит ветерок,
Заборы душ стоят глухой стеною,
Укор калеки без обеих ног.
Извечный путь, закрученный петлёю -
По Мёбиуса ленте жизни ток.
Забвенье тронет пыльною рукою
Завязанный на память узелок.
Обиды, страсти, ревности, разлуки...
День нынешний вчерашнему подстать.
Возьми, любовь, нас грешных на поруки.
Бескрылые, мы учимся летать -
Всех гравитаций забывая муки.
Усмешкой рока нас не испугать! |
