Средь войн, смятения, хранима
Бессмертной истиной иной
Одна любовь неколебимо
Горит лампадой над толпой.
Но лишь поэту и пророку
Известна суть иной любви –
Любовь к отечеству и Богу
Превыше счастья на земли.
Поэт всеобщему кумиру
Не клонит гордой головы.
И никогда ни сны, ни лиру
Не бросит под ноги толпы.
Вдали корыт, родни и своден
И даже родины своей
Он целомудрием свободен
От мира смерти и страстей.
И правда сладкая дана
Лишь одному ему от Бога,
Когда в ярме забот и рока
Как скот блуждают племена.
И он не зря живет в пустыне
Один – в беспечных городах
От до потопа и доныне
Гниют народы во грехах.
Он как поэт иного неба
Превыше капищ и идей
Летит вне черни и богемы
Над злой беспечностью людей. |
Над толпой никаких лампад гореть не может - их там попросту не размещают. Факелы - бывают. Или портреты членов Политбюро. Но это из другой повести.
Не считайте тех, кто не наделён поэтическим и пророческим даром, хуже тех, кто таковым наделён.
Майор Солнечников стихами не баловался, однако суть того, что любовь к Отечеству превыше счастья на земли, ему, полагаю, была ведома.