Римская жара

Горит и плавится асфальт,
У Колизея колесницы,
Доспехов бутафорских ад
На гладиаторах дымится.

И чудится: от царских врат -
Оплот величия и духа,
Весь городской триумвират
Идёт дорогою Триумфа.

Спешит сенатор Цицерон,
Настроив красноречья лиру,
Какой-то новый свой закон
Поведать "городу и миру".

И слышен клич из древних стен,
Знакомый, бередящий душу:
"Всё хорошо, но Карфаген,
Конечно, должен быть разрушен!"

Жара - магический кристалл,
Игра сознания и воли.
Как Цезаря жена чиста
И неподсудна априори,

А наваждение - итог
Стремления и любопытства -
Здесь окончание дорог...
И нынешних, и древнеримских.

Оценка произведения:
Разное:

Обсуждение

Александр Красилов 23:38 23.08.2012 (1)

Юрий! Опечатка: Колизей.

Юрий Рехтер 23:57 23.08.2012 (1)

Спасибо, Саша. А вообще как?

Александр Красилов 00:11 24.08.2012 (1)

Первая строфа достоверна абсолютно.
Цицерон вышел, по-моему, каким-то болтологом, что ли. Словно у него была графомания на юридической почве. Какой-то новый свой лучше заменить на что-то определённое.
Потом, не очень понятно, что в четвёртой строфе уже появляется Катон старший.

Юрий Рехтер 19:24 24.08.2012

Спасибо, Саша. Если это всё так воспринимается, значит я добился поставленной задачи. Речь идёт о наваждении, галлюцинации . Это, практически, бред, рождённый жарой, а вернее впечатлительностью и экзальтированностью лирического героя. В общем, игра сознания и воли.