Шестьдесят пять лет, как кончилась война,
И столько же сияет, их победа.
А роза жизни в нас уж отцвела,
Молва идёт всё дальше дед от деда.
Всё меньше их становится средь нас,
Кто видел ад того пятитилетья.
И рассказать нам мог бы без прикрас,
Беду и боль, и страшные увечья.
Звенит победой этот майский день,
Победой их отдавшие свои жизни.
И кровью их пропитанных земель,
Цветут любви прекрасной наши вишни.
Взгляните вы в глаза их небеса,
К земле ладони нежно прислоните.
И крик души отдавшую цветам,
Вы в нашу жизнь, пожалуйста, впустите.
Помянем молча сорок первый год.
Год сорок первый страшный год,
Сознанье свастика забила,
И в душах был переполох,
И к гигемонству рвалась сила.
А старый свет погряз в дерме,
Дерме умов вершивших судьбы,
Когда по каплям текла кровь,
И чудище сбирало силы.
Мечтал фашизм и строил планы,
И холод по земле бежал.
И мир дрожал на волоске от драмы.
О, Боже мой, как вы правы,
И страх и совесть и авось,
Смешалось всё в народной массе,
Пока всем ползать не пришлось,
Чтоб поделить на классы расы.
И вот уж разум почернел,
А для триумфа шаг остался,
И виден вот уже придел,
А мир опять молчать собрался.
А на востоке где заря,
Огнём свободы засияла,
В мечтаньях лучших голова,
Ломала всё, чтобы начать с начало.
И порох запаха побед,
Застлал глаза, не видно стало,
И он пришёл беды обед,
И подан стол приправы мало.
\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\\
Настал июнь и планы Барбаросса,
Какой то дьявольский урок,
Всё замерло как в пасти рока,
По миру крался тихо шок.
Всё замерло, затихло в свете,
И затаился чёрный цвет,
И думал кто, какие беды,
Увидит в то утро целый свет.
День воскресенье раскат грома,
А вместе с ним беда и боль,
Отчизна встретить, не готова,
И по земле пронёсся стон.
Граница встретившая стадо,
Свирепый рёв стальных машин,
Закрыла грудью, но вся пала,
Под миллионный грохот сил.
Но Брест стоял, собрав героев,
Отчизны славных сыновей,
И черный демон не промчался,
А стал посмешищем тех дней.
Вы представляете, что было,
Когда столкнулся вал со скалой,
Стонала, выла и рычала,
Большой безнравственной ордой.
А братья бились и стояли,
Держали лязг и скрежет сил
И первый клин зверю забили,
Что он не так здесь всё решил.
Свой план, построив на внезапность,
А больше всё ж на родство стран.
По всей Прибалтике катились,
Пока им на пути не встал.
Наш гордый, славный, город славы,
Надежды, мысли всех людей.
Вот тут тогда они узнали,
В чём стержень Русских сыновей.
Но демон силы не растратил,
А запад весь служил ему,
Он повернул, свинью направил,
На нашу гордую Москву.
Сливая кровь, гремя бронёю.
Фашизм совсем уж озверел,
И человеческой судьбою,
Вершить он на земле посмел.
Лавина танков, что сумели ,
Ему весь запад наковать,
Под марш победный тут хотели,
России сердце растоптать.
Почти дошли на кремль смотрели,
Готовив, радужный парад,
И как они только посмели,
Когда ещё здесь есть солдат.
И получив по рылу, больно,
Зла демон вопль издал довольно,
И бросился там наутёк.
Но зло, пришедшее из бездны,
Вселившись в западные умы,
Ему шептало, как и прежде,
Имея сталь и звон сумы.
Лишить решили юга нефти,
А значит нашей всей брони.
Собрав, свои зверины когти,
На Сталинград они пошли.
Дичали звери и всё ждали,
Метались, чуя перелом,
Хотя уже давно все знали,
Ч то им пришёл крутой облом.
Ещё довольно было силы,
Весь запад им её ковал,
Но год прошёл, и мы ожили,
И тыл как фронт оплотом стал.
Весь тыл с колёс ковал победу,
И стар, стал у станка и мал,
Ну, где найдёшь такую силу,
Чтоб нас всех вместе поломал.
Да в чистом поле и без крыши,
В ветра ,морозы и дожди,
Наш тыл ковал дверям победы,
Те долгожданные ключи.
На плечи матерей и детски,
И дедов славных наших стать,
Легли безмерные, проблемы,
Да Вы умели выстоять.
Всего лишь год один нам нужен,
И его дали им отцы
С винтовкой на троих сражались,
Но всё ж страну не подвели.
Скрипели, рвались ваши жилы,
В глазах стоял лишь ада вид,
Но устояли, удержались,
В аду увидели просвет.
Не счесть легло в родной земельке,
Вокруг, кругом лишь бугорки,
Но и от туда помогали,
Душе давали свет в пути.
Мы землю нашу в храм возвысим,
И весь народ, что жил на ней.
Пускай гордятся наши дети,
Нет силы родины сильней.
Но Сталинград в степях равнинных,
Возрос, как будь то из земли,
И стали танки строем длинным,
Как хвост у буйвола в ночи.
Рвались они ведь Волги воды,
Могли освежить запах их побед,
Должны предать, им новы силы,
И фронт открыть японский дед.
А ОН стоял на камне камень,
Хоть адский тек в него огонь,
Бросали немцы, новы силы,
Не в мочь не в крик, но он стоял.
И волны в зареве заката,
Слились, как будь то всё одно,
И больше красного рассвета,
На чернь фашисткою легло,
И алый свет, набравши силу,
Хребет там демону сломал,
И волоча свою хребтину,
Он только огрызаться стал.
И сколь на свете разной дряни,
Во все века сюда ползли,
И били их и мы страдали,
Когда же все понять должны.
|