Он мёртвый на палубных досках лежал, в небо уставив взор.
Друзья не рыдали, склонившись над ним, не пел панихиду хор.
«Да, Биллу, похоже, каюк», - такой был вынесен приговор.
Помощник явился в начале семи и, сплюнув, отдал приказ:
«Взять камень побольше, а труп, завернув в ободранный грот, зараз,
Без лишнего шума, пока не протух, убрать поскорее с глаз!»
Когда за кормой медный диск луны гладь моря посеребрил,
На дно, в непролазные дебри трав, он нами отправлен был.
И кто-то вздохнул, что на нас свою вахту оставил Билл.
Bill
He lay dead on the cluttered deck and stared at the cold skies,
With never a friend to mourn for him nor a hand to close his eyes:
"Bill, he's dead," was all they said; "he's dead, 'n' there he lies."
The mate came forrard at seven bells and spat across the rail:
"Just lash him up wi' some holystone in a clout o' rotten sail,
'N', rot ye, get a gait on ye, ye're slower'n a bloody snail!"
When the rising moon was a copper disc and the sea was a strip of steel,
We dumped him down to the swaying weeds ten fathom beneath the keel.
"It's rough about Bill," the fo'c's'le said, "we'll have to stand his wheel." |
