.
4.
...а локоток… нахальным был он –
настырным, что ни говори,
его еще не позабыли
и капитаны субмарин,
и покорители атлантик –
(не каждый – через одного) –
один чудак, другой – романтик…
и как о самом дорогом
мы вспоминаем плёс и чёлны
как псалмопевец тропари,
как пели, но не про девчонок,
шутили, но не о любви…
тот локоток впивался в бок и
серчал, проказничал, играл –
не признавал идеи Бокля
и Монтескье не признавал,
ни младший Вельд, ни старший Плиний
не беспокоили пока
не спорят прибалтийский климат
и Гердер Готфрид Иоганн…
тогда и ты дитя природы,
последняя из героинь
феерии тяжелых лодок
и легкой поступи богинь –
пока весь свет не опостылел
и сроки не подведены
тебя любили постовые
и представители шпаны,
пока во сне шестидесятых
пятиэтажек па-де-де –
мы оставляем отпечаток
и след, и росчерк на воде,
пока дворовых интермедий
не угасает мишура
ты – коломбина всех комедий
и сказок нашего двора…
. . . . . . .
наш дом! и ты менял названья
ты был двором и чердаком
подъездом, стареньким трамваем
и первоклассным ветерком,
ты изменял походку, почерк,
повадки детства моего –
я вспоминаю даже точки
не только черточки его…
ты нас прости голубоглазых
смешных, нечесаных, живых
и вспомни повзрослевших разом,
и величаемых на вы…
. . . . . . .
мы расставались не надолго –
мы расставались навсегда,
забудет платьице из шелка
шальная невская вода
и ни рождественские блестки,
ни дед Мазай своих зайчат
не сберегут когда колеса
по перегонам застучат
назло мостам, вокзалам, речкам –
всех голосов наперебой
проложен профиль поперечный
судьбы и карты полевой...
. |