Я беззастенчиво слепа, не слушаю ничьих советов,
И, что б ни молвила толпа – в шкафу нет места для скелетов.
Для разносортных «ай ловэ» полно придумано соблазнов:
Шкафы «купе», купе -«эс-вэ»… – забит Любимым, до отказу,
Мой "шкаф". Уютных мелочей – немало «мыла», мало «моли»,
Пределы белы, дух – ничей, – в нём доверху, согласно роли...
Во всём есть часть меня,... и страх, что дней грядущих вереница,
Как пальчики на зеркалах, сотрёт её, размоет лица,
Когда покину я границы пространства, времени... К свече
Поток воздушный заструится, поманит в плен чужих ночей...
Но в прошлом, помнится, когда я прятать не пыталась чувства –
Мне попадались "господа", что обольщали так искусно:
Они во многом мне клялись (не много правды в клятвах пьяных):
В воспоминанья улеглись, как сельди в бочку, плотно-пряно.
Молились ли или плелись телами ли, руками Шивы:
Не немтыри, не мотыли, полёты – тлен, слова фальшивы...
С тех пор закону покорён бунтарский нрав мой, есть причины:
Мой парусник заякорён в объятьях одного мужчины.
Быть может, стать педантом – бред, но, свЯтым местом не рискуя,
Свой шкаф - алтарь, а не буфет – ковчегом счастья сберегу я!
И пусть друзей теперь своих порой бешу я смыслом здравым,
Ведь страсть - есть таинство двоих, никчемна здесь публичность славы!
*** *** *** *** ***
Но намекают мне порой, мол, нужно творчеству страдать,
Что ж, так и быть, ты где – герой?
(... иду шкафы освобождать...) |
