Однажды, под мелодию свирели
Тебя, мою отцветшую весну,
Я раздевал у ситцевой постели.
И собираясь отойти ко сну,
Шептал на ушко пламенные речи,
Которые страстям твоим предтечей,
Ложились у подножья белых ног,
Я больше сдерживать себя не мог.
Сгорая в ласковых объятьях,
Горел в неистовства огне,
На самом гребне плоти счастья,
То под тобой, то на тебе...
Вот ночь прошла и серость будней
Твоих желаний череду,
Затерла, и безумства судно,
Стянуло медленно ко дну.
Я ж корабля продажный шкипер,
Не сделал ровно ничего.
Отнес в химчистку рваный свитер,
И плюнул в тещино окно.
Затем отмучившись наветами и скорбью,
В кругу таких же сволочных повес,
Твою печаль я обозвал любовью,
И ночью тайно с белой мачты слез.
Затем опять касанием неробким,
К разящей скорби праведных небес,
Я вновь ласкал пределы детородий,
К любви склоняя будущих невест. |
Не сделал ровно ничего.
Отнес в химчистку рваный свитер,
И плюнул в тещино окно." - я не Станиславский, но вот здесь скажу: Верю! Здесь от души, искренне и живой контраст "предтечам", "пределам детородий" и "праведным небесам" ) Конечно, ИМХО...
С уважением :-)