Июль, макушка лета...

обратился, тяжело дыша Сергачёв к декану, - может человек, будучи в подпитии, вот так сделать?
         - Ладно, Сергачёв, - покачал головой декан, находясь под впечатлением от увиденного, - на первый раз вам, так уж и быть, прощается. Но больше чтобы – и он погрозил пальцем, глядя на студента, – чтобы у меня ни-ни! Поняли?
          - Так точно! Понял! – вытянулся в струнку тот.
          Декан и Слепнев пошли дальше, а Сергачёв уселся на шпагат и стал грызть яблоко, которым только что жонглировал.

          - Так вот, Сергачёв, запомните, - продолжил лекцию Слепнев, - на Ярилин день людям ничего крепче кваса пить не дозволялось. И даже если они вели себя как настоящие артисты. Но больше, конечно, там простых шутов было, с колпаками и колокольчиками.
          - Ярило, это что? – выпрямляясь за кафедрой, спросил профессор.
          - Солнце! – выдохнула аудитория.
          - Правильно, - довольно закивал Слепнев и снял очки, чтобы их протереть. -  Почитали же его за то, чтобы он послал хороший урожай, чтобы было чем семьи кормить. А ещё верили, что он может одарить людей недюжинным здоровьем и силой. И красотой.
          - Так ли я говорю, Краева? – засмеялся Слепнев.
          - Наверное, - покраснела красавица Наташенька Краева, уткнувшись в тетрадь.

          Профессор подошёл к интерактивной доске и нажал на кнопки. На доске тот час появился светловолосый молодой парень, восседающий на белом коне. В одной руке у него был меч, а во второй – несколько золотых колосков.
          - Вот так по мнению людей выглядел Ярило, - выключив звук, произнес профессор, приготовившись рассказывать дальше. – Видите, у него в руках колосья, стало быть – хлеб. А хлеб на Руси всегда почитался пуще всего остального. Считалось, что при появлении этого полубога «растения приходили в яр»…
          - То есть начинали пышно цвети и колоситься! – подал голос Сергачёв.
          - Да-да, именно так! – кивнул профессор. – Приятно, что вы, Сергачёв подкованы в этом вопросе. Только не надо так кричать, я ещё пока что без слухового аппарата хорошо обхожусь.
          Студенты засмеялись, а Слепнев продолжил:
          - Ну, а поскольку июль всегда считался самым жарким месяцем, потому что солнце пекло весьма сильно, первый его день его стали называть «макушкой лета».
          - А ещё, - произнес басом студент Колычев, который ходил в секцию борьбы, -  на Ярилин день принято было устраивать кулачные бои. И, повернувшись назад, он сжал кулак и показал его Сергачёву.
          - Верно, - улыбнулся Слепнев, потому что таким образом молодежь могла показать свою удаль и силу. Ну, а Ярило выбирал себе помощника и вместе с ним объезжал деревни и поля, чтобы урожай был как можно лучше. В этот момент на доске как раз появился парень в косоворотке, который ехал на гнедом коне и, не сходя с седла, взглядами заигрывал с девушками.

          Вот так у Слепнева обычно и проходили лекции.
          Павел Николаевич всегда удивлялся, просматривая ведомости второкурсников. Вот и на этот раз он спросил: «Чем ты таким их берешь, что у тебя редко-редко четверки встречаются. Одни оценки «отлично». Неужто так хорошо твой предмет знают, что ты только пятёрки ставишь?
          - Так, - развёл руками Слепнев, - к предмету любовь сначала привить надо. И всё пойдёт как по маслу.
          - Или по кефиру, - встал со своего места страдающий желудком декан, - пойдём-ка в буфет, остограмимся полезным напитком. Про что у тебя там последняя лекция была? Небось, опять про хороводы да красавиц?
          - Не совсем, - хитро прищурился  Слепнев.  – Про кулачные бои тоже разговор был. Правда, слава  Богу, я только теорию веду, а не практику, - захохотал он.