Легенда Коровьего лога

луной и логом. А юная любовь прозрачным миражом ещё порой дрожит в ночных лучах и в непонятных шорохах из лога…

Есть у меня вина перед Коровьим логом. Уже я работал в химической лаборатории. Для электродов применялась ртуть. Вдруг у нас находят дикое превышение её содержания буквально везде. Лабораторию закрывают, меняются полы, штукатурка, шлак под полом. Начальница пишет неприятные объяснительные, а у нас, как на грех, неучтённый ртутный запас, с полстакана, и он всех пугал. Официально сдавать остерегались, меня попросили избавиться. И я – свинья! – припёрся не куда-нибудь, а в милый сердцу лог, и в нём зарыл отраву. Как будто мать обидел с уверенностью детской – всё простит. Зарыл в толстенной банке с притёртой пробкой и замотал в надёжные пакеты, но ивы не смотрели на меня и отклоняли ветви. И я ушёл, стараясь не глядеть.

А добрый лог Коровий так великодушно мне вскоре подарил… велосипед! Хороший! С фарой. Был у меня до этого, но брата – «ЗИС-ПРОГРЕСС». На нём и ездил часто в Берёзовую рощу по делам. Рано утром еду над логом по шоссе – на обрыве лежит велосипед какой-то – и Бог с ним. Лежит и днём всё в той же позе. И к вечеру… Я остановился, заглянул в овраг. Там кто-то коз пасёт. Вот, думаю, какая беззаботность. Да и зачем велосипед при козах? На следующее утро – всё лежит. И никого в овраге. И никого вообще. Велосипед хороший, лишь шины спущены. Откуда здесь? Авария какая? Кто выбросил? Выпал из поезда? Или угнали? Теперь не важно. Я подхватил его и рядом покатил. Не по дороге, правда. Немного воровато, через парк. По сей день езжу и благодарен логу.

А через море уже огромный строят мост. Прямо от лога. Мост стал расти почти одновременно с моим сыном, но резко обогнал и возмужал пораньше. Сын так и говорил, что этот мост построен волшебством. Северный мост основанием проткнул железнодорожный вал и Коровьему логу вновь, как и в Никитинские дни, открылся край Архиерейской рощи, верней того, что от неё осталось. И небывалый прежде вид на море. Но милый, старый лог к тому моменту тоже умирал и вряд ли что-то видел. Его интенсивно заваливали и заваливали из самосвалов. И над моим ртутным захоронением нарастал многометровый, надёжный слой земли. А всё же стыдно мне… Засыпали практически целиком. Лишь тот лобастый склон слегка торчит, как плешь, а из-под края насыпи толстенной вверх тянется несколько живых ивовых прутиков.

Потомки тех ветвей, что на лету трамвайном уклончиво меняли убежденья… Так сказанул мой брат когда-то. Я лишь запомнил.

Трамвай ещё ходил здесь долго, но очень плавно и больше не нырял – ведь некуда уже. Я очень горевал, что нет теперь трубы, и всё к чертям зальёт. Но не залило, а только так, чуть-чуть: со стороны парка стоит дольмен бетонный, а в нём журчит подземный водопад. Не знаю как, но, вроде, всё стекает. И слава Богу!

И вот, уж на месте Коровьего лога громадная система транспортных развязок. Здесь хитро и с размахом всё переплелось: железная дорога, трамвайный путь и автострада. В разных уровнях – с ума можно сойти! Только пароходам ещё осталось подходить сюда, а впрочем, ведь был и план: речной трамвайчик по Воронежскому морю с одним из дебаркадеров – «Берёзовая роща». Всё ещё может быть. И уж совсем фантастикой какой-то вознеслись две огромные автомобильные эстакады, продолжающие линию грандиозного моста высоко над парком. Их изящные изгибы, как и положено настоящим волшебным трассам, очень долго никуда не вели, и можно было только любоваться. Всё это вместе с самим Северным мостом, пожалуй, масштабнее любых конструкций города. С самолётов видать. И со спутников, наверно, невооружённым глазом. А может и с Луны, которая частенько здесь гуляет? Вот и опять взошла над грациозным жестом эстакады… Всё помнит…

Как за полвека изменился ты, мой лог! Ах да… уж лога нет. Название почти забыто… Одна легенда.