Истоки державности. Глава 16

архиепископ Меца, но я не знаю своё происхождение.
После этих слов король с облегчением взглянул на епископа, а затем повторил вопрос:
- Так откуда мне известно твоё лицо?
- Будучи молодым, я служил императору Людовику Благочестивому, а затем императору Лотарю. Я был тогда графом Орлеанским.
- А-а-а! Граф Матфрид Орлеанский! Мне знакомо это имя. Ты был верным слугой моего отца, так почему же ты теперь у Рюрика?
- Он единственный из сильных мира сего, кому оказался нужен я, моя верность и мой меч.
- Мне тоже нужны преданные люди. Я могу опять тебя сделать графом, или, если хочешь спокойной жизни, конец жизни провести аббатом где-нибудь в предгорьях Альп.
- Я стар, и незачем мне уже менять хозяина.
- Жаль, очень жаль… Так с чем же тебя прислал князь Рюрик?
- Князь просит помочь ему побить данов.
Король бросил быстрый взгляд на Матфрида:
- У князя не хватает воинов?
- Чтобы собрать большое войско, нужно время, а князю не терпится их наказать.
- В чём они провинились перед князем?
- Они не держат своё слово. Даны обещали отдать князю Рюрику Ютландию, но обманули его.
- Вот как… Скажи, Матфрид, - вкрадчиво спросил король, - если бы Рюрик не торопился, то сколько воинов он мог бы выставить против данов?
- Я сам не ожидал, что земля, которая заселена славянами, столь обширна. Она даже больше, чем империя Карла Великого. Многие племена с охотой отзываются на призыв Рюрика. Это ободриты и руяне, кривичи и словене, поморяне и поруссы. Я знаю, что одну из своих дочерей князь отдал в жёны князю сербов, а кроме них ещё чудь, весь, свеоны…
С каждым названием племени король становился всё угрюмее и угрюмее, и как только Матфрид кончил рассказывать, Лотарь II горестно вздохнул:
- Любая война так опустошает казну, а она у меня не бездонная. Я согласен помочь князю, но и он пусть идёт мне навстречу. Я помогаю ему завоевать Ютландию, а князь Рюрик возвращает мне Фрисландию, чтобы доходы с этой земли пополняли мою казну.
- Я передам князю решение Вашего Величества.
Едва Матфрид покинул короля, епископ с несвойственным ему возбуждением обратился к Лотарю II:
- Если сейчас Рюрик так слаб, то может быть надо воспользоваться этой возможностью и уничтожить его?
- Попытаться можно было бы, но… Всякая битва переменчива, и Рюрик мог бы остаться живым. Сколько ему нужно будет времени, чтобы набрать ещё войско? Ты же слышал, из каких племён черпает силы этот князь. А за ним ещё норманны… То-то… Мне бы не хотелось испытать на себе то, что испытали мои дяди. Какое разорение учинил Рюрик королю Карлу! А королю Людовику!.. Только благодаря заступничеству Господа нашего, наславшего на варваров болезнь, удалось спасти его королевство. А я сейчас бескровно забираю себе Фрисландию и стравливаю князя с данами, помогая Рюрику. Со временем я, наоборот, помогу данам и именно их руками постараюсь уничтожить князя. Этим я ослаблю и тех и других. Пусть они грызутся между собой, а моё королевство будет бросать им кости.

*  *  *

- Император опять пропустил занятия. У него совершенно нет тяги к знаниям. Способности развиваются непрерывным усердием, а откуда оно может быть, если все вокруг потакают его прихотям, причём довольно отвратительным. Его окружение, эта его свита развращает императора. От них он черпает всё низменное. Надо изолировать Михаила от них. Как он впоследствии будет править народом, если у него не будет в достатке знаний? Тяга к развлечениям превалирует у него над тягой к познанию. Нужно немедленно принимать меры к исправлению этой ситуации.
Логофет Феоктист внимательно выслушал библиотекаря храма Святой Софии Кирилла, который был учителем императора Михаила, а затем с грустью ответил:
- Я знаю об этом, друг мой. Бог посылает нам очередное испытание в лице этого императора. Вся беда в том, что этот ребёнок очень рано почувствовал вседозволенность. Из-за своего положения он не знает что такое наказание, а воспитание без наказания не бывает. Что ж, давай вместе поговорим с Михаилом и постараемся ещё раз повлиять на него, чтобы он относился к учёбе с прилежанием. Будет лучше, если разговор этот будет в присутствии его матери.
Как обычно Михаил находился в окружении своей «свиты» и десятка развязных девиц, не стыдящихся демонстрировать свои прелести. Все неуёмно пили вино и состязались в отпускании скабрезных шуток, после которых опьяневший император долго и громко смеялся. Пьяное веселье нарушило появление матери императора, логофета Феоктиста и Кирилла. Михаил заметил их, осоловело икнул и заплетающимся языком довольно грубо спросил:
- Чего вам?..
- Сын мой, - Феодора строго смотрела на императора, - ты почему второй день пропускаешь занятия?
- У меня были более важные дела. – Явно насмехаясь над прибывшими, ответил Михаил.
Смиренно и негромко вступил в разговор логофет:
- Опекунский совет настаивает, чтобы ты прекратил эту разгульную жизнь, в противном случае больше ни одной монеты ты не получишь из казны.
- Как ты смеешь угрожать императору? – Взъярился Михаил. – Ты хочешь лишить меня возможности достойно награждать своих приближённых?! Идите все прочь! Имерий! Имерий Грил, - император искал глазами своего самого развратного собутыльника, но тот был уже мертвецки пьян и валялся под столом, - выпусти из своего брюха неимоверной силы ветры, как ты умеешь, и прогони их отсюда!
То ли от гнева, то ли от обиды Феодора покраснела:
- Опомнись, Михаил! Твоё поведение недостойно императора.
Михаил не внимал увещеваниям матери и продолжал вопить:
- Стража!
Внезапно, гремя оружием, вошли воины. Впереди всех шли Варда и Феофилик. Логофет Феоктист удивлённо поднял брови и шагнул к патрикию:
- Ты нарушил постановление императора и опекунского совета. Как ты посмел явиться во дворец? Теперь ты до конца жизни проведёшь в одном из монастырей. Отведите его в темницу!
К удивлению логофета все воины остались на своих местах, и лишь один из них шагнул к нему самому и ударил его мечом между рёбер. Феоктист повалился на пол, в конвульсиях несколько раз дёрнул ногой и затих. Увидев это, Кирилл закрыл глаза и, чуть шевеля губами, начал шептать молитву, а Феодора громко воскликнула:
- Убийца и безумец! Что ты наделал?! Кто его может заменить? Только благодаря ему казна сохранилась в неприкосновенности.
Варда шагнул к телу логофета. На безбородом лице евнуха Феоктиста застыла блаженная улыбка, как будто он наконец-то дождался избавления от этой суетной жизни. От увиденного в душе Варды зародился страх, и чтобы не показывать его, он начал кричать на сестру:
- Он тебе важнее, чем родной брат! А обо мне ты забыла? Казну он не растратил! Тоже мне достижение!.. Зачем нам казна, если сарацин не можем усмирить? Мешал я вам?.. Поэтому и убрали меня из опекунского совета, чтобы самим казной распоряжаться?! Угрожали упечь меня в монастырь. Не выйдет… Нет желания самой в монастыре поселиться?
Феодора презрительно взглянула на брата:
- Сам знаешь, за что тебя отстранили от императора, а обвинения пустые… Ложь эту я терпеть не буду и поэтому отказываюсь от опекунства. Как хотите, так и живите! А монастырь… В монастыре с Богом в душе живут и не допускают убийств.
Мать императора с гордо поднятой головой покинула помещение, следом за ней, так и не произнеся ни слова, направился Кирилл. Варда облегчённо вздохнул и приказал воинам:
- Уберите отсюда тело логофета.
Патрикий проводил взглядом воинов, уносящих Феоктиста, и повернулся к Михаилу:
- Теперь тебя больше никто не ограничивает во власти. Теперь ты единолично можешь распоряжаться казной.
У императора разгорелись глаза, и он повернулся к своим собутыльникам:
- Наконец-то я достойно могу отблагодарить своих друзей! Каждому из вас я дарю по сорок золотых монет.
Раздались радостные возгласы пьяных «друзей» императора, каждый из которых стремился лично поблагодарить Михаила. Варда, не скрывая иронии, оглядывал веселящуюся компанию, пока не увидел Василия, единственного из всех шумно не выражающего свою радость. Он, возвышаясь над всеми чуть ли не на голову, просто улыбался и был трезвее всех остальных.
- А твой борец-то не так глуп. – Шепнул Варда Феофилику. – Людей, совмещающих в себе такие качества, как ум и силу, нужно держать рядом с собой.
Патрикий шагнул к племяннику, обнял его и довольно фамильярно начал шептать ему:
- Мой мальчик, то, что ты, наконец-то, обрёл единоличную власть, заслуга не только моя, но и одного из твоих друзей. Благодаря Василию я оказался рядом с тобой. Отблагодари его.
Затуманенными от вина глазами Михаил уставился на дядю:
- Дать ему ещё сто золотых монет?
Варда поморщился:
- Что-нибудь посущественней.
- Хорошо… Василий! – Во всё горло гаркнул император. – С этого дня ты будешь начальником императорских конюшен.
Василий приподнялся и, улыбаясь, чинно поклонился. Улыбка на его лице напомнила Варде улыбку на мёртвом лице логофета, и у патрикия от нахлынувшего ужаса учащённо забилось сердце.
- Он умён, очень умён. – То ли хваля, то ли порицая, процедил сквозь зубы дядя императора.
Покинув место убийства логофета Феоктиста, библиотекарь храма Святой Софии Кирилл взял самое необходимое и направился на гору Малый Олимп в монастырь Полихрон к своему брату Мефодию. Вместе с ним Константинополь покинули его ученики Климент, Наум и Ангеларий.