запрыгнуть на сиденье. «Трогай, милок»:- выразительно сказали её глаза.
Часа три ушло на подготовку «операционной» на теплой веранде.
Он вымыл пол. На длинный обеденный стол натянул свисающую до пола белую простынь, имитируя конуру. На протёртом подоконнике разложил тряпки, ножницы, нашатырь, валерианку, шоколадку, инструкцию по родовспоможению. Напоследок поменял любимую Джулькину подстилку на новую, вырезанную из почти нового паласа, и вынес все ненужные на ближайшее время стулья. Кроме одного. Для сиделки.
После этого на открытой веранде приготовил для собаки кастрюлю нежирного куриного плова и отварил с десяток прошлогодних картофилин для себя. Открыл «Сельдь в масле» и, наконец то, пообедал. Собака, лениво поковырявшись в миске, прилегла в тенёчке, задремала.
Вечерело. Мухи исчезли. Комары ещё не проснулись. Задорные сорняки нагло пёрли на грядках, как заросли бамбука. Александр старался не смотреть в их сторону. Не до них было. Надо было приготовить питье с малиной. Согласно «Инструкции…» без него рожать было нельзя. Между щенками мать «с жадностью поглощает питие с протёртой малиной…».
Но опустилась неземная благодать и нега на обласканную солнцем землю. Александр шаркающими шагами сытого человека дотопал до гамака и провалился в сон. Минут на пять. Потому что через пять минут за забором громко загомонил садовый народ, спешащий на электричку.
-Чтоб тебе пусто было!- беззлобно пожелал он народу и перевернулся на другой бок. Да так неловко, что выпал из гамака на газон и окончательно проснулся.
«Охрана» по- прежнему спала и даже хвостом не шевелила.
-Вот это сон у беременных!- удивился он. –Мне б такой!- Но тут же, опомнившись, сплюнул через плечо.
-Ёлы- палы! Ну, сорняк полоть, что ли? Дрова рубить нельзя- разбужу… И поливаться рано…
У ворот показался «управленческий» Мальчик. Завилял виновато хвостом.
-Чего тебе ещё?- пробурчал недовольно Сашка. –Видишь- спит?.. Вечером приходи…
Но тот смотрел ему в глаза и не уходил.
-Вот гад! Насобачился слезу давить!
Александр взял горсть сухого корма, протянул Мальчику сквозь решетчатые ворота.
-Вечером приходи,- ещё раз повторил он ему. –Может, поможешь чем…
-А чем он поможет?- глупо подумал он после, вытирая о штанину пропахшую кормом ладошку. –Повыть только за компанию… Со мной вместе…
Сон развеялся.
-Иди, иди… Вечером увидимся…
…Стемнело только к пол- одиннадцатому.
Одинокая брошенная Венера ластилась к ущербному месяцу- рогоносцу.
Джулька тоскливо бродила по саду. Обнюхивала стволы деревьев, присаживалась изредка на газонную траву.
Больше всего Сашка тревожился, когда она пропадала в темноте кустов или заходила в баню или дровник. Тогда он включал фонарик, одевал тапки- разношенки и шлёпал следом за ней. Собака недовольно щурилась на свет фонаря, вставала, и брожение по саду продолжалось.
-Джуль… Ну, пойдём домой,- канючил он. –Там такая постелька!.. Баиньки будем… Айда! Холодно уже…
Его не слушали. И Мальчика, периодически тявкающего у ворот, тоже не слушали. Джульетта слушала только себя. А ей хотелось в туалет. По- большому. А эти кретины всё понять не могли, что она их с т е с н я е т с я! Вот так! В кои века- а стесняется!
Она рискнула продраться в дальний угол малинника. Слышала, как где то следом с тихой нецензурщиной лезет хозяин. Но она все таки успела оправиться и вылезла с другой стороны посадок. Хозяин продолжал корячится за спиной.
Джулька посмотрела на темное небо, потянулась, как могла, обрюзгшим телом и, даже мельком не взглянув на понурого «управленческого» ухажера, направилась спать на тёплую веранду: ночи действительно стояли прохладные, надобно было поберечься… Оскалилась перед сном в улыбке: Александр, чертыхаясь, отмывался у рукомойника от собачьих «мин». Видимо, фонарик не помог.
…В час ночи она тревожно заворочалась во сне, с трудом и шумом перевернулась на другой бок.
Неслышно, на цыпочках Сашка пробрался к веранде и замер, прислушиваясь и приглядываясь.
Джульетта черным неподвижным силуэтом маячила на полу, в метре от « конуры». И не дышала.
Сердце Александра сжалось в комочек, закатилось куда то далеко за грудину и остановилось от ужаса.
Джульетта всхрапнула, разряжая обстановку.
Он присел на краешек стула. Обмякшие ноги не держали. Сердце постепенно расширилось до нормальных размеров и вновь застучало. И захотелось в туалет. Но вставать он пока не решался- в ногах правды не было. Нащупал впотьмах на подоконнике курево и спички. Нащупал тапочки под стулом. Прижал их к груди, как отец Фёдор колбасу и босиком вышел в сад, тихо- тихо прикрыв за собою двери.
-Ну и чего?..- нервно подумал он, пытаясь прикурить. Спички в дрожащих пальцах постоянно ломались И две предыдущие сигареты- тоже. –Всю ночь её «прослушивать» будешь? Как акустик на подлодке?.. До пяти не дотянешь,- объективно решил он. –А в пять, говорят, они обычно и рожают!..
Спичка, наконец то, зажглась. Глубоко затянулся, прямо с серным запахом головки, и натужно закашлялся. Окрестные собаки поддержали его тявканьем. Глумливо заухала сова в посадках.
Он залез в машину и вытащил спальный мешок.
-Во- о, сейчас не замёрзнешь, лето все же…- попробовал уговорить он сам себя. –Не замёрзнешь… Кантоваться то- часа три- четыре…
Осторожно, обеими руками, по миллиметру сдвинул Джульетту к подстилке, раскатал спальник и улёгся рядом.
-«О, милый мой Ромео…». Вот сейчас я точно ничего не просплю. Сейчас я уже…
Что «сейчас я уже…»- он не додумал, провалился в сон.
…Она долго смотрела на любимое, посеревшее от усталости и утреннего сумрака лицо.
Комары нехотя допевали свою ночную лебединую песню. Сонная муха, потеряв ориентировку, доползла до края стула и упала на пол. И сразу заснула. В соседском саду испуганно закричала птаха- и затихла, досыпая.
Джульетта могла бы долго смотреть на эту любимую хозяйскую морду, но очень хотелось в туалет. Она лизнула хозяина по щеке.
Тот очнулся сразу, будто ждал этой ласки. Уставился испуганно на питомицу. Скомканный во сне жгутом спальник не давал пошевелиться.
-Чего ты?.. Плохо тебе?- проговорил он торопливо. Изо рта невкусно пахнуло нечищеными утренними зубами с кариесом. Джульетта брезгливо отворотилась. –Что? Уже? Да?- допытывался он, и всё никак не мог распутаться. Сучил ногами, вертелся, пыхтел.
Она встала и подошла к двери.
-Сейчас я, сейчас…-
Александр, наконец, вылез из мешка, открыл щеколду.
-Иди, гуляй, гуляй, милая… Я сейчас…-
Г Л А В А 5
Эти вторые сутки оказались точной копией вчерашних. А третьи- копией первых и вторых. Александр уже с трудом различал явь и сон. Страница жизни не переворачивалась. Разнообразие внесли лишь мелкий дождик на второй день да попутный вечерний заезд старого дружка по даче, Анатолия. Тот, прихлёбывая чифирный чаёк из большой пивной кружки, смотрел сердобольным взглядом на Сашку, сочувственно кивал головой в ответ на его нытьё, но караулить пять- шесть часов Джульку, пока Сашка подремлет, отказался наотрез, ссылаясь на нехватку времени. Александр обреченно замолчал. Жесткие с проседью усы щёткой- смёткой уныло топорщились на верхней губе.
-А у тебя что за дрянь такая заварена? Аж тошит!- Толя отставил кружку в сторону, поморщился.
-Это я… покрепче… чтоб не спать… Ты с конфеткой его, не так противно…
-Нет уж, спасибочки… Поеду. Жена то когда приедет? Вот тебе завтра и подмена будет. И я к вечеру подъеду… Привезти что- нибудь?
-Есть у меня всё. Помыться бы…
-Ты что, ни разу баню не топил?- поразился дружок. –Ну, ты даёшь! То- то я чую…
-Ехай, ехай,- устало прервал его Александр. Шутить вообще не хотелось. –Умные все стали… обонятельные… плюнуть некуда- в парфюмера попадёшь…
-Ладно,- Толя поднялся. –Ты давай, это… голову не вешай… Путём всё будет…
Вот и все сторонние развлечения за три дня. И три ночи.
А поутру они проснулись… И наступил четвёртый день.
…Надежда, жена, вместе с сестрой Татьяной, груженые сумками, как ослики поклажей, подошли к калитке.
-Странно, закрыто… Время полдевятого… Спят, что ли?.. Машина здесь…- Надежда поставила на землю сумки, долго рылась в карманах куртки в поисках ключа. Ключ отыскался последним, после кучи мелочи, купюр, визиток, двух носовых платков, билетов на электропоезд, двух губных помад, зеркальца, сотового телефона, каких то бумажек с каракулями, скрепок, домашних ключей, ключей от офиса, зажигалки, пачки сигарет, упаковки открытой жевательной резинки, авторучки и книжечки с кроссвордами.
Открыли калитку. Прошли к дому. Открыли веранду, скрипнув дверью.
Спящие в обнимку на спальнике «хозяева» синхронно подняли головы- морды.
-Надюша!- Ах, какая неземная благодарность и любовь сквозила в заспанном Сашкином голосе! –Приехали!
-А вы чего валяетесь? Девять уже!..- Татьяна деловито протиснулась мимо сестрёнки, грохнула сумки на стол.
-Нельзя сюда! –запоздало крикнул Александр. –Там стерильно!
Невестка испуганно сдёрнула сумки со стола.
-И что мне, в руках их держать?
-На пол, на пол ставьте… Джульке они сейчас «до фени»… Не притронется…
-Родила?- Женщины с радостью оглянулись на них.
-Да нет… Просто не жрёт ничего… Я до шести с ней просидел, думал: этой ночью начнётся… А в шесть уж завалился: невмоготу стало, сваливаюсь со стула.
Джульетта молча, не ласкаясь и не вертя хвостом, прошествовала мимо женщин в сад. Сашка поднялся следом, свернул спальник.
-Господи, да ты ещё и одетый спишь!
Он не ответил. Что толку им всё объяснять? Они ж на дачах не рожали… Сдернул со стола простынь, застелил новую.
-Тащите всё на открытую веранду. Или в комнату. Там завтракать будем.
А после завтрака, больше похожего на обед с добавкой, он завалился спать в комнате. Раздетый. Под простыней. Запах собственного трехдневного пота остро бил в нос. Минуты две. В десять- ноль- ноль запах мешать перестал. Александр впал в небытие.
…-Саш, Саш, вставай! Джульетта, кажется, рожает!
Надежда всё- таки растрясла его за плечо до осмысленного состояния.- Вставай! Рожает! У неё воды отходят!
Он встрепенулся. Натянул шорты, футболку и выскочил следом за женой из дома.
-Где она?!
-В бане!
Он заскочил в баню. Собака лежала в раздевалке и тяжело дышала. На него даже не оглянулась. Он склонился к ней.
-Джуля, Джуля,- ласково погладил её по голове. –Пойдём, милая, пойдём… Пора.
Твёрдой рукой взялся за ошейник, и повёл питомицу за собой.
Девчонки стояли по обе стороны тропинки, как караул на зоне. И, как караул, пошли следом.
-Девчонки, не заходите пока. Я позову…- попросил он. –Пусть обоснуется.
Они вошли в дом. Сашка приподнял простынь на столе и подтолкнул туда собаку. –Иди, иди…- и всё поглаживал, поглаживал её. Сам же уселся на стул рядом с «конурой» и принялся ждать, периодически, как разведчик, подглядывая в щелочку.
Джульетта долго ворочалась, осматривалась, обнюхивалась, будто не спала здесь всю свою сознательную собачью жизнь. Затем выбралась и попробовала забиться под другой столик, в углу, с плиткой и чайником. Нестерильный, в общем… Сашка опять ласково, но решительно выволок её и оттуда. И заметил, что пол на
А насчет моей доброты- это Вы ошиблись: рычу порой на свою четвероногую.
