- Ну-с, каким нарисуем злодея?
- Хм... Неприятное лицо, рябое и неприятное...
- Так! Сразу – он тупой, интеллигентный, застенчивый?.. Какой?
- А ещё какие бывают?
Карл задумался:
- Видишь ли, какие хочешь, такие и бывают. Заика, например, или садист-хохотун. Или плаксивый мясник...
- Всё не то, Карл! Прикольно, когда злодей – хороший.
- В смысле? Так не бывает, - Карл приподнялся в лежаке, теребя нос.
- Чёрта лысого! Вот тебе сюжет: она – влюблена в него по уши. Нет, нет, злодеем тут и не пахнет! Пока все - хорошие персонажи. Она... – Марк секунду помахал пальцами в воздухе, решая судьбу героини, - она – тренер по тяжелой атлетике. Сто сорок килограмм мышц и грудь пятого - нет! - шестого размера...
- Чтобы класть штангу?
- Ну типа того, - он раздражённо отмахнулся. – Её зовут Груффильда Фихльнхайм. Сорок тре... четвёртый, сорок четвёртый размер ноги, властные скулы, зажимающие перебитый нос и надвинутый на глаза подбородок.... Нет, какой подбородок, лоб! Подбородок у неё с ямочкой, где она хранит мелочь.
- Какую мелочь? - Карл в удивлении встал, прошёлся по тёплому песку и вернулся.
- Как какую! – взорвался Марк. – Которую дают сдачей в супермаркетах!
- Т-а-а-а-к, дальше! Он...
- Он, он, он... – Марк судорожно щёлкал пальцами. - Он чемпион мира по икебане. Чушь! Тогда у него должно быть чувство юмора. Если каждое утро твои вчерашние букеты сдохли из-за тупого садовника, которого не можешь уволить, потому что у того есть на тебя компромат...
- Компромат?!
- Плюнь, Карл! Знаток икебаны не женится на женщине с такой ямочкой на подбородке.
- Сто процентов!.. Да, но грудь шестого размера?
- Тем более, какой шестой размер? Он толще нарцисса ничего в руках не держал. Не спорь! Он, он, он... Он – потомок индейцев племени сиу. Нет! Генеральный секретарь ООН...
- Нет! Пахнет политикой, Марк.
- Политикой пахнет даже твоя вишнёвая пижама, Карл. Он... Он – ветеран массовки в Болливуде. Нет! Вот! Он – личный переводчик Мао Цзэдуна!
- С каких языков?
- Со всех.
- Мао Цзэдун давно умер...
- Да, и китайцы забальзамировали переводчика . При жизни... Он хочет умереть и не может.
- Ну... Логично, я бы тогда тоже женился на Груффильде Фихльнхайм.
- О! Чувствуешь, ты тоже тогда бы женился... Тебе нужен шанс – уйти поскорее в мир иной. Значит, всё складывается логично. Добавим краски. Он – латентный гомосексуалист.
- Зачем?
- Должна быть внутри рана, изъян, он должен бороться со своими демонами. Груффильда и его демоны! Конфликт!
- Ты не боишься, Марк, что демоны разбегутся, увидев Груффильду Фихльнхайм?
- Это будет в финале. Пока не об этом... Его зовут Цюй.
- Это фамилия.
- В смысле?
- Нет китайского имени Цюй, только фамилия.
- Хорошо, Карл. Его зовут Ник Цюй. Папа – китаец, мама – шведка-коммунист. Ник и Груффильда познакомились в Пекине на похоронах Мао Цзэдуна.
- Она единственная, кто смог поднять гроб?
- Не беси меня! Её пригласили выступить на съезде партии, и после выступления Мао умер. Следи за мыслью! Спецслужбы заподозрили её в причастности к смерти лидера. Это было во всех газетах, и единственный, кто верил в невиновность, был Ник.
- Но он должен был переводить её речь на съезде.
- У Ника – плоскостопие. В тот день он долго спускался с лестницы и опоздал. И когда добрался до дворца, Мао уже не стало. Единственное, что он помнит – Груффильда бежала по кладбищу и от неё отлетали китайские полицейские пули. Поздно ночью она постучала к нему в дверь, и он спрятал её в чемодане.
- Марк, это уже слишком! В каком чемодане? В мире ещё не сшили такой чемодан, о чём ты? Давай лучше, он спрятал её в сарае, а потом нелегально переправил в Европу в трюме атомохода, который СССР подарил Китаю. Чёрт, опять скатились в политику. К тому же, Груффильда уже должна мочится в кровать в доме престарелых.
- Что бы я без тебя делал!
- Хорошо, Марк. Бессмертный молодой Ник Цюй и Груффильда Фихльнхайм в инвалидной коляске, с трясущейся головой и памперсах у склона Альп. Ещё не всё потеряно. Где они сейчас, перед кульминацией, и кто наш злодей, с которого начинали?
- Карл, убираем Альпы, и переносим всё сюда, на Круазетт, в Канны. Во Дворце фестивалей – каннский кинофестиваль, рядом пляж, Ник заплыл далеко в море, Груффильда с беспокойством на лице катит коляску к воде. Наш злодей – спасатель на пляже, он на вышке в полосатом купальнике и биноклем у глаз.
- Марк, ты – гений! Нет больших злодеев, чем спасатели. Они спасают только тех, кто твёрдо решил утопиться.
- И вот он, скажем, Адольф, внебрачный внук Гитлера, видит, как вскипает в море волна вокруг беззаботного китайца. Он достаёт винчестер и стреляет. Чайки пикируют вниз со скоростью света на бурлящую пену женской крови и разрывают плоть старой Груффильды ненасытными клювами.
- Чайки умирают?
- Да, за кадром.
- А Цюй?
- Цюй выходит на мокрый песок в слезах. Надежды на лёгкую смерть не сбылись. Он ненавидит Адольфа, он подходит к коляске Груффильды, вырывает из колеса спицу и втыкает себе в висок. Весь пляж залит кровью, Адольф в ужасе. Цюй поворачивается и идёт в сторону Дворца фестивалей. Быть может, толпа зрителей раздавит его насмерть? Затемнение.
– Я всё записал. Пойдём. Сейчас вывалит толпа продюсеров - надо постараться выжить, когда начнут из рук вырывать сценарий. И заплати за мохито.
А это сценарий)))))))