С упоением человека, перешагнувшего точку возрастного невозврата, я ежедневно наблюдаю через почти панорамное окно моей многометровой однокомнатной квартиры, утром гаснущие отблески вечерних закатов; вечером – ностальгический свет утренней зари.
Не рискну утверждать, что занятие это увлекательное, как и то, что оно принципиально нудное.
Дело вовсе не в медитативной асане лотоса, так вдохновенно обожаемой адептами йоги, старающимися через маленькую точку пространственного невозврата проникнуть из опостылевшего мира интриг и склок в светлое царство вечной радости.
Дело также не в достижении желаемого результата свойством обхода точки невозврата ассимиляции к презренному миру, коварно расставившего на каждом квадратном квадрате пространства хитрые ловушки и устроившего коварные западни.
Дело совершенно не в совершённом деле совершённого дела, предприятия, благополучно пока не зарегистрированного надлежащим образом в соответственно-фискальных репутацию компрометирующих карательно-реабилитируемых организациях.
Дело всё в том, что уже таит не сам грех, не само его наличие, а отрицать существование греха в таинственно-чарующем очаровательно-безвкусном обнажении.
Дело, как бы это обыденно и пошло не казалось, в упоении человека, упивающимся своим человеческим упоением дела совершенно делом как таковым не являющимся, но имеющим в упоении человеческом быть, сосуществовать возле точки возрастного невозврата своим неловким топтанием на месте. Своим чужим, академически трагическим смешным пританцовыванием под экспрессивные ритмы барабанов неоткрытого наукой цивилизованному миру мистически-загадочным африканским племенем.
Дело даже не в вечернем утомлении от дел дневных, ведущих, взявши за раскрепощено-расслабленную длань полуденными заботами и последующими следом навязчивыми фобиями, идущими узкой чередой мелким шагом, ступня к ступне. Или, если уж и вовсе раскрепостить фантазийно разбушевавшееся воображение, грубо предположить, как привлекательно-грязный секс со знакомой пьянчужкой, аппетитно благоухающей благовониями антисоциального образа поведения, ведущего к полной аскезе и отказу от примитивных благ угасающей человеческой цивилизации, ярко выраженной к исступлённо идиотскому желанию под прлливной горячей водой насиловать своё тело с инквизиторским упорством ароматическими средствами ухода.
Дело даже не в утреннем маниакально-депрессивном желании, прежде, чем почистить зубы, выкурить папиросу, третий год комфортно лежащей в вычурной хрустальной массивно-объёмной пепельнице, по наследству перешедшей от неизвестного хозяина, в азарте и пыле, выбросившем оную в мусорное ведро с последующим актом утилизации в мусорный бак на улице ко мне; ежели мне память не изменяет, в тот памятно благополучно забытый осенний, - зимний, - день шёл мелкий снег в преддверии обильных ливневых затяжных снегопадов, - или лил нудный поздний осенний мелкодисперсный ледяной дождь, оседающий на всё ещё пока зелёной траве и кое-где уцелевшим на ветвях деревьев листьям сахарно-тонкой упоительно-хрустящей ломкой коркой.
Дело не в вечернем томлении вдрызг пьяной души о протрезвевшем – когда бы это было в реальности! – утре. Солнечном. Светлом. На затянутом серым пледом мглистых облаков небе.
Дело не в утреннем мглисто-радостном эмоционально-гнусном настроении. Дело в той самой раскрепощёно-субъективной точке пространственно-объёмного невозврата из одной надпространственно неукротимой в желаниях точки к второй, подпространственно затерянной. К некоему загадочно-сакральному удивлению эффектно несуществующему некто стоит прибавить: все события, желания, возможности. Осуществлённые и не придуманные просто-таки толпятся-топчутся, наступают друг другу на ноги возле одного единственного места, почти сакрального, почти обожествляемого, почти вдохновлённого, почти обожаемого в узком кругу посвященных лиц места – портала, точки. Обычной точки. Обычной чёрной точки, поставленной остро-отточенным простым карандашом на белом листе ватмана.
Дело не в том, что посредством маленькой точки можно перейти из одного состояния в другое, не потеряв при этом своего человеческого эго с полным сохранением всех характеристик памяти с последующим восстановлением в новом энергоинформационном мире.
Дело в точке невозврата. Она находится рядом. Делаешь шаг вперёд, назад, в сторону и она пройдена, назад возврата нет, как нет возврата вчерашнего дня, нет возврата ушедшему мгновению, времени, пространству окружающего нас мира. После каждой точки невозврата мир предстаёт пред нами тем же с некоторыми, незаметными глазу изменениями.
Всё дело в ней, в точке невозврата, Рубиконе, за границей которого остался прежний мир.
Точка невозврата.
Rubiconem suum.
Якутск. 27 апреля 2020г.
|
