Закипелов повернулся к пленнику.
- Вас как зовут?
- Эдай.
- Послушайте, господин Эдай, мы не желаем делать вам ничего плохого. Нам нужно найти своего товарища. Он прибыл сюда до нас. Одет так же как мы. Вы не видели его?
- Был тут один. Его обезвредил наш патруль.
- Что значит «обезвредил»?
- Его отключили парализатором и увезли в тюрьму.
Закипелов помрачнел. Даже если они и узнают, где находится тюрьма, брать ее штурмом будет безумием.
Он протопал по лестнице на верхний этаж. В доме так же, как и на улице, царила давящая тишина. Шаги звучали непривычно гулко и казались единственным здесь источником звука. Сквозь огромные окна открывался вид на все четыре стороны. На парковочной площадке висело шесть сигароподобных аппарата, и три поменьше треугольной формы. Многочисленные люди во все той же черной униформе с высокими шлемами бегали вокруг дома.
Подошел Иваныч. Закипелов не отрывая взгляда от окна, произнес:
- Как думаешь, Иваныч, у нас есть шансы продержаться в этом доме?
- Парализаторами они нас, может, и не достанут сквозь стены. А что умеет их кванто-фотонная пушка? Посмотреть на нее любопытно, но не в качестве мишени. У вас есть предложения?
- Видишь ли, мне необходимо узнать как можно больше об этом мире. Босс хочет отхватить здесь кусочек земли. Конфликтовать нам с местными ни к чему. Но сейчас не самые лучшие условия для ведения переговоров.
- Вы слышали, что Добролюбов попал к ним в тюрьму?
- Да. Но мне совсем не хочется вызволять его силовым путем. Может хозяин дома поможет нам наладить контакт с туземцами?
- Эти туземцы не похожи на дикарей, готовых продать родную маму при виде стеклянных бус.
- Но, тем не менее, нам нужно с ними договариваться.
- А вас не смущает, что они общаются более чем странно? – Иваныч сделал неприятную гримасу. - Они слышат и свободно понимают все, что мы говорим. А о чем они болтают меж собой, одному лишь Чубайсу известно. Я бы не сел с такими за стол переговоров.
- Другого выхода у нас нет. Давай спустимся к хозяину.
Эдай по-прежнему сидел в кресле под наблюдением двух охранников. Лыскин и Коротаев еще не пришли в себя. На голографическом телевизоре продолжали мельтешить беззвучные картинки.
- Господин Эдай, - обратился к пленнику Закипелов. – Можете ли вы общаться с теми, кто окружил дом?
Эдай поднял глаза на Николая, но ответ не прозвучал.
- Мы хотим провести переговоры с вашими людьми, - продолжил Закипелов. – Почему бы нам не стать друзьями?
- Вы убили файдера, сотрудника службы безопасности. Поэтому с вами никто разговаривать не будет. Вы – преступники.
- Но вы же первые на нас напали. Открыли огонь по моим людям, - Николай махнул рукой в сторону раненых. – Бойцы защищали себя.
- Это не имеет значения. Ваши всего лишь парализованы на время. Их никто не убивал.
- Мы хотим поговорить с представителями власти. Может они и не против заключить с нами мир.
- Я сам представитель власти, - Эдай гордо поднял голову, дополнив образ римского императора.
- Вот как? – Закипелов с удивлением посмотрел на пленника. – И кто же вы будете, если не секрет?
- Помощник советника по образованию.
- Мне это ни о чем не говорит, я не знаю вашей иерархии. Но если вы, действительно, важная шишка, попробуйте связаться с правительством. Мы будем вам очень благодарны, если вы поможете провести переговоры.
- С преступниками у нас переговоров не ведут, - Эдай дернул плечом в подтверждении слов. Он восседал в кресле с независимым гордым видом, как император на троне. Картину портили лишь наручники.
- Но вы же понимаете, что мы попали сюда из другого мира. Неужели ваши власти не захотят наладить контакт с нашим миром?
- Ваше поведение агрессивно. Собственная безопасность нашего мира правительству важнее, чем контакт с непредсказуемыми пришельцами.
Закипелов начинал понимать, что переговоры с высокомерным помощником советника заходят в тупик. Этот тип в накидке Юлия Цезаря встал на пути неподъемной глыбой – не обойти, не объехать. Но он сейчас единственный, с кем можно говорить. И убираться восвояси, ничего не выведав, Николаю совсем не хотелось. Ради этого он заполучил излучатель?
- Послушайте, господин Эдай. Мы покинем ваш мир, и не причиним никакого вреда. Но скажите, к вам сюда попадали дети из нашего мира?
Эдай долго не отвечал. Закипелов пристально вглядывался в ничего не выражающее лицо.
- Это государственная тайна, - раздалось, наконец.
- Если бы никто к вам не приходил, то ведь и тайны никакой не было? Верно?
- Допустим, я отвечу утвердительно, что это даст? Вы кого-то ищете?
- Да. Мой брат пропал более тридцати лет назад. Я подозреваю, что он мог оказаться здесь.
- Даже если он попал в наш мир, я вам ничего сказать не могу. Потому, как, повторяю, это государственная тайна. Все проникновения в наш мир извне держаться в строжайшем секрете. И мне об этом ничего не известно.
Затеплившаяся было надежда быстро угасла. Николай понимал, что если брат здесь и жив, шансы найти его почти равны нулю. Представление о файвиоллах как о дружественном народе, сложившееся из книги Волобуева, не подтвердилось. Стоит ли тогда оставаться?
- Николай Францович, - подошел Иваныч. – Вы про Добролюбова спросите. Вдруг они вернут его.
- Господин Эдай, еще вопрос. Что нам сделать, чтобы ваши вернули моего человека? Вы поймите, мы не можем без него вернуться. И если он останется у вас, между нашими мирами останется конфликт.
- Это вы тонко намекаете на то, что вернетесь сюда с более разрушительным оружием и объявите нам войну? – Эдай заглянул в глаза Николая и долго так смотрел, не отрываясь. – Хорошо, я передам вашу просьбу куда нужно.
Эдай закрыл глаза. Он продолжал сидеть все в той же горделивой позе. Закипелову, пристально наблюдавшему за ним, показалось, что помощник советника заснул. Время тянулось, у Николая затекла шея, и он уже отчаялся чего либо дождаться, как пленник вновь оживился.
- Меня попросили передать вам, что подумают. Я сообщу о решении департамента безопасности, как только оно поступит.
Закипелов с облегчением выдохнул. Он обернулся к стоявшему рядом Иванычу:
- Ну вот видишь, Иваныч. Оказывается с ними можно договариваться.
Оставив Эдая в покое, они вновь поднялись на верхний этаж. Через окна они видели, как целая армия полицейских окружила дом. Но попыток штурма местные не предпринимали. Чего они ждут? А меж тем за окнами вечерело. Солнце ушло за лес, и за пределами дома сгустились сумерки. С наступлением темноты внутри здания зажглись светильники. А площадку перед домом, где собралось уже более десятка летательных аппаратов, осветили мощные фонари.
Ночь прошла без происшествий. Люди Иваныча сменяли друг друга на занятых позициях. Ужинали сухим пайком, взятым с собой в вещмешках. Тем же и позавтракали. Чем питаются местные, никто не знал. Эдай просидел всю ночь в той же позе. Лишь глаза закрывал на время сна. Закипелов нашел еще один диван в одной из комнат на первом этаже. Там он задремал, то и дело, просыпаясь и прислушиваясь к редким звукам шагов. Это охранники менялись, да Иваныч обходил посты.
Утром Эдай сообщил, что департамент безопасности принял решение вернуть Егора при условии, что все пришельцы покинут мир. Осталось лишь дождаться, когда его привезут.
- Вас как зовут?
- Эдай.
- Послушайте, господин Эдай, мы не желаем делать вам ничего плохого. Нам нужно найти своего товарища. Он прибыл сюда до нас. Одет так же как мы. Вы не видели его?
- Был тут один. Его обезвредил наш патруль.
- Что значит «обезвредил»?
- Его отключили парализатором и увезли в тюрьму.
Закипелов помрачнел. Даже если они и узнают, где находится тюрьма, брать ее штурмом будет безумием.
Он протопал по лестнице на верхний этаж. В доме так же, как и на улице, царила давящая тишина. Шаги звучали непривычно гулко и казались единственным здесь источником звука. Сквозь огромные окна открывался вид на все четыре стороны. На парковочной площадке висело шесть сигароподобных аппарата, и три поменьше треугольной формы. Многочисленные люди во все той же черной униформе с высокими шлемами бегали вокруг дома.
Подошел Иваныч. Закипелов не отрывая взгляда от окна, произнес:
- Как думаешь, Иваныч, у нас есть шансы продержаться в этом доме?
- Парализаторами они нас, может, и не достанут сквозь стены. А что умеет их кванто-фотонная пушка? Посмотреть на нее любопытно, но не в качестве мишени. У вас есть предложения?
- Видишь ли, мне необходимо узнать как можно больше об этом мире. Босс хочет отхватить здесь кусочек земли. Конфликтовать нам с местными ни к чему. Но сейчас не самые лучшие условия для ведения переговоров.
- Вы слышали, что Добролюбов попал к ним в тюрьму?
- Да. Но мне совсем не хочется вызволять его силовым путем. Может хозяин дома поможет нам наладить контакт с туземцами?
- Эти туземцы не похожи на дикарей, готовых продать родную маму при виде стеклянных бус.
- Но, тем не менее, нам нужно с ними договариваться.
- А вас не смущает, что они общаются более чем странно? – Иваныч сделал неприятную гримасу. - Они слышат и свободно понимают все, что мы говорим. А о чем они болтают меж собой, одному лишь Чубайсу известно. Я бы не сел с такими за стол переговоров.
- Другого выхода у нас нет. Давай спустимся к хозяину.
Эдай по-прежнему сидел в кресле под наблюдением двух охранников. Лыскин и Коротаев еще не пришли в себя. На голографическом телевизоре продолжали мельтешить беззвучные картинки.
- Господин Эдай, - обратился к пленнику Закипелов. – Можете ли вы общаться с теми, кто окружил дом?
Эдай поднял глаза на Николая, но ответ не прозвучал.
- Мы хотим провести переговоры с вашими людьми, - продолжил Закипелов. – Почему бы нам не стать друзьями?
- Вы убили файдера, сотрудника службы безопасности. Поэтому с вами никто разговаривать не будет. Вы – преступники.
- Но вы же первые на нас напали. Открыли огонь по моим людям, - Николай махнул рукой в сторону раненых. – Бойцы защищали себя.
- Это не имеет значения. Ваши всего лишь парализованы на время. Их никто не убивал.
- Мы хотим поговорить с представителями власти. Может они и не против заключить с нами мир.
- Я сам представитель власти, - Эдай гордо поднял голову, дополнив образ римского императора.
- Вот как? – Закипелов с удивлением посмотрел на пленника. – И кто же вы будете, если не секрет?
- Помощник советника по образованию.
- Мне это ни о чем не говорит, я не знаю вашей иерархии. Но если вы, действительно, важная шишка, попробуйте связаться с правительством. Мы будем вам очень благодарны, если вы поможете провести переговоры.
- С преступниками у нас переговоров не ведут, - Эдай дернул плечом в подтверждении слов. Он восседал в кресле с независимым гордым видом, как император на троне. Картину портили лишь наручники.
- Но вы же понимаете, что мы попали сюда из другого мира. Неужели ваши власти не захотят наладить контакт с нашим миром?
- Ваше поведение агрессивно. Собственная безопасность нашего мира правительству важнее, чем контакт с непредсказуемыми пришельцами.
Закипелов начинал понимать, что переговоры с высокомерным помощником советника заходят в тупик. Этот тип в накидке Юлия Цезаря встал на пути неподъемной глыбой – не обойти, не объехать. Но он сейчас единственный, с кем можно говорить. И убираться восвояси, ничего не выведав, Николаю совсем не хотелось. Ради этого он заполучил излучатель?
- Послушайте, господин Эдай. Мы покинем ваш мир, и не причиним никакого вреда. Но скажите, к вам сюда попадали дети из нашего мира?
Эдай долго не отвечал. Закипелов пристально вглядывался в ничего не выражающее лицо.
- Это государственная тайна, - раздалось, наконец.
- Если бы никто к вам не приходил, то ведь и тайны никакой не было? Верно?
- Допустим, я отвечу утвердительно, что это даст? Вы кого-то ищете?
- Да. Мой брат пропал более тридцати лет назад. Я подозреваю, что он мог оказаться здесь.
- Даже если он попал в наш мир, я вам ничего сказать не могу. Потому, как, повторяю, это государственная тайна. Все проникновения в наш мир извне держаться в строжайшем секрете. И мне об этом ничего не известно.
Затеплившаяся было надежда быстро угасла. Николай понимал, что если брат здесь и жив, шансы найти его почти равны нулю. Представление о файвиоллах как о дружественном народе, сложившееся из книги Волобуева, не подтвердилось. Стоит ли тогда оставаться?
- Николай Францович, - подошел Иваныч. – Вы про Добролюбова спросите. Вдруг они вернут его.
- Господин Эдай, еще вопрос. Что нам сделать, чтобы ваши вернули моего человека? Вы поймите, мы не можем без него вернуться. И если он останется у вас, между нашими мирами останется конфликт.
- Это вы тонко намекаете на то, что вернетесь сюда с более разрушительным оружием и объявите нам войну? – Эдай заглянул в глаза Николая и долго так смотрел, не отрываясь. – Хорошо, я передам вашу просьбу куда нужно.
Эдай закрыл глаза. Он продолжал сидеть все в той же горделивой позе. Закипелову, пристально наблюдавшему за ним, показалось, что помощник советника заснул. Время тянулось, у Николая затекла шея, и он уже отчаялся чего либо дождаться, как пленник вновь оживился.
- Меня попросили передать вам, что подумают. Я сообщу о решении департамента безопасности, как только оно поступит.
Закипелов с облегчением выдохнул. Он обернулся к стоявшему рядом Иванычу:
- Ну вот видишь, Иваныч. Оказывается с ними можно договариваться.
Оставив Эдая в покое, они вновь поднялись на верхний этаж. Через окна они видели, как целая армия полицейских окружила дом. Но попыток штурма местные не предпринимали. Чего они ждут? А меж тем за окнами вечерело. Солнце ушло за лес, и за пределами дома сгустились сумерки. С наступлением темноты внутри здания зажглись светильники. А площадку перед домом, где собралось уже более десятка летательных аппаратов, осветили мощные фонари.
Ночь прошла без происшествий. Люди Иваныча сменяли друг друга на занятых позициях. Ужинали сухим пайком, взятым с собой в вещмешках. Тем же и позавтракали. Чем питаются местные, никто не знал. Эдай просидел всю ночь в той же позе. Лишь глаза закрывал на время сна. Закипелов нашел еще один диван в одной из комнат на первом этаже. Там он задремал, то и дело, просыпаясь и прислушиваясь к редким звукам шагов. Это охранники менялись, да Иваныч обходил посты.
Утром Эдай сообщил, что департамент безопасности принял решение вернуть Егора при условии, что все пришельцы покинут мир. Осталось лишь дождаться, когда его привезут.