[left] - Почему ты сегодня сбежал от меня? – вдруг спросила Марина.
- У меня закончился срок допуска на промывку золота. Продлив его, я бы вернулся. Могла чуток задержаться.
- Как же! Я дремала, а он лижет мне шею. А язык шершавый.
- Кто?! Сергей?
- Да нет же, кот! Здоровый такой. Дверь была приоткрыта, вот он и пролез.
- А-а! Дядя Федор. Какой молодец! Он пришел успокоить, утешить тебя. Это дорогого стоит. Не помню, чтобы к кому-то он проявлял такую приязнь. После меня - ты первая.
- То-то он с недоумением смотрел на меня, когда я отпихнула его. А почему дядя Федор? – спросила Марина.
Я рассказал:
- Три года назад, в августе, мы похоронили старого пса, восточноевропейскую овчарку. Я привез Сергею котенка, чтобы не было скучно. Тот был 3-4-месячным. Беспризорный, почти дикий. Еле поймал. Поцарапал меня, но подружились быстро.
Пока вез его на стан, он вывел из строя японскую автомашину «Корона». Прыгнул мне на плечо. По руке спустился вниз и на панели включил лапой тумблер включения стартера. Он был установлен прежним владельцем для аварийных случаев. Я не заметил этого, но слышал какой-то шум. Но доехал до стана без остановки - вдруг что-то серьезное и вновь не заведется? Стартер вышел из строя. В продаже такой марки не было, и я поставил машину в «калашный ряд». Только там не калачи, а подпорченные иномарки. Ты видела, сколько их на стане – только японских около десятка.
- Почему так? - удивилась Марина.
- Очень просто. При поломке одной, покупаю другую, часто у таксистов. Среди них много любителей менять машины. Порой езжу по доверенности, без оформления на себя. А денег, на подержанную иномарку, – порой хватает одного дня промывки.
А имя котенку дал Сергей. Он где-то в бичхате, в поселке Холодный, видел по телику мультик про Простоквашино. И в нетрезвом состоянии перепутал имена героев - назвал котенка дядей Федором. Я не стал поправлять и оказался прав. Кот вполне соответствует своему имени. Он член семьи и имеет большой авторитет. Это уникальный кот.
- Сколько ещё членов семьи, кроме тех, что я видела? Айка, горностаев, кота? – спросила Марина.
Болтая, я смолол в кофемолке зерна «Жокей» и засыпал в кофеварку. Залил водой, настоянной на кремнии, и довел до кипения. Вообще, кофе можно не кипятить, а настоять на крутом кипятке.
- Есть еще самец вороны по кличке Ворон. Он птенцом выпал из гнезда и поранился. Я его вылечил. Называется серая ворона, но голова, крылья и хвост - черные. Сейчас со мной уже не живет.
- Ты прямо доктор Айболит. А где он теперь?
Разлив кофе по чашкам, я принес торт и пакетик молока. Но Марина проигнорировала мои труды и продолжала лежать.
- Прилетает часто. Теперь он завел подругу. Были смотрины. Когда в первый раз прилетел вместе с ней, то просил благословить на брак.
- Это как?
- Карр… Карр-карр! Очень хрипло. Ясно же: был один - теперь желают быть вдвоем.
- Ну что, благословил?
- Невеста близко не подпустила, хотя Ворон сидел у меня на плече. Скромная - будет верной подругой. Как не пойти навстречу.
Ворон – а как умен! Понимает все, что говорю. Даже пытается разговаривать со мной. Он не возражал подружиться с дядей Федором, но тот не захотел. Самое удивительное - я сдружил его с горностаями. Это опаснейшее соседство! Но я был настороже. Ему столько же лет как Айку, а подругу завел, когда было 3 года.
- Многих еще лечил?
Если все расскажу – примешь за блаженного.
- На блаженного ты не похож, и тебе не грозит это.
Успокоив меня, Марина чуть потянулась, лежа в постели.
- Лечил утку. Ее ранили охотники…
Ну же, – я тронул Марину за плечо…
Тихий смех затянулся. Поцелуй в губы успокоил ее. Она утирала слезы. Я продолжил:
- Знаешь что?! Я бы выдал каждой перелетной птице по ружью. Пусть будут с охотниками на равных. Прошлой осенью низко-низко над станом пролетел лебедь. Он так голосил: не клик, а сплошной стон. Столько отчаяния и безысходности – меня охватила дрожь. Кто-то выстрелом разлучил пару…
В моих водоемах для промывки золота много уток. Водоемы небольшие. В них я не разрешаю охоту.
- Ты охраняешь их?
- Конечно, нет. Хотя Айк и дядя Федор часто лежат на берегу ближайшего к стану водоема. Он наибольший, и там много уток. Но это не охрана. Они любят наблюдать за чайками. Как те, зависнув над водоемом, вдруг камнем падают вниз и, чиркнув по воде, уже с гольяном в клюве взмывают вверх. Бакланы важно пролетают мимо. Их мелочевка не интересует. Рядом Берелех с протоками.
Хотя эти двое лежат почти рядом, они еле терпят друг друга. Как будто копируют героев рассказа А. Чехова «Дочь Альбиона». Не знаю, кто кого. Но если судить по говорливости, то Айк – помещика Грябова, а кот – англичанку-гувернантку. Такие дела!
- С вороном вас действительно семь – настоящая семья.
- Раньше было больше. Ещё чудная кошка и волк.
- Куда они делись?
Кошечку с котенком, должно, задрала рысь. Здесь невдалеке, в распадке ручья «Заросший», есть угодья рыси-самочки. Их территория, в отличие от самцов, небольшая. Собирая бруснику и волнушки, я несколько раз видел её, обычно это нелегко. Пожалуй, она относится ко мне с доверием. Видимо, родственные души.
Соболю кошка вряд ли бы не поддалась, так как была весьма агрессивной и задиристой.
А волк задрался на трассе со стаей собак – его любимое занятие. Но однажды, излишне увлекшись, попал под прицеп автомашины КАМАЗ.
- Расскажи о них.
Марина проследила взглядом, как я, допив кофе, взял вторую чашечку, налитую для нее, но промолчала – уют в пледе держал ее в плену. Я продолжил рассказ.
- Вскоре, после появления дяди Федора, мне навязали месячного котенка, сказав, что он тоже самец. Обрадованный дядя Федор, сам еще котенок, старше всего на 2-3 месяца, немедленно опрокинул того на спинку и начал упорно вылизывать животик. Я устроил проверку – оказалась, самочка.
Слава Богу! Теперь они пара. Она выросла, родила одного котенка, но Сергей отдал его своему знакомому.
Кошка была хорошей охотницей. Заботилась о дяде Федоре. Принесет то птичку, то иную живность, но тот предпочитал свежезамороженную мойву. А живые подарки отпускал на волю.
Кошечка великими трудами растормошит, уговорит кота на прогулку, забежит вперед, спрячется в зарослях иван-чая – и вдруг - выпрыгнет перед ним, вроде пугая. А тот невозмутим. Спокоен, как кошачий идол.
Потом она родила еще одного котенка. Возможно, у них правило: один кот – один котенок. Или дядя Федор был воздержан.
Первый урок пошел впрок, и кошка, оберегая единственного котенка от Сергея, спрятала его в тайге и приходила лишь подкормиться. Но однажды не пришла. Дядя Федор сходил в тайгу, вернулся, и больше не дергался – должно, понял, в чем дело. Рысь любит лакомиться дальними сородичами. Она умна и, конечно, признала в кошке родственную душу. А зрение у нее - дай бог! Древние греки верили, что своим острым взором она способна пронзить непрозрачные предметы. А скандинавы считали рысь священным животным Фрейи - богини любви.
Попутно добавлю: и я считаю рысь своим тотемным животным. Это дает возможность читать в душах людей, но не во вред им. Молчание – золото, в молчании – сила, надо всегда соблюдать это правило, иначе беда. Кошка зашла в пределы территории рыси, стала конкуренткой и подписала себе смертный приговор. Рысь была голодна, а кошка, конечно, защищала котенка.
После этого случая, дядя Федор повадился посещать участок, где на крупных лиственницах было обилие вороньих гнезд. Те каждый раз поднимали невообразимый шум. Должно, после всех потерь, их грай действовал благотворно на нервную систему кота.
Я сидел в кресле напротив Марины и допивал вторую чашечку кофе, когда Марина жестом показала, что желает тоже.
Приготовив кофе и нарезав торт, я пододвинул столик поближе к Марине и продолжил рассказ.
- Волк появился так. Вскоре, после того, как я привез на стан котят, промывочный сезон был закончен. Именно тогда я взял Айка и лечил его. Сергей, не зная, что я подыскал ему собаку, сам проявил инициативу и принес из поселка щенка. Он был не чистый волчонок, а только наполовину. Возраст около месяца. Сергей надеялся, что я не буду возражать.
Мать - восточноевропейская овчарка, отец волк. Её сманили в волчью стаю, но щениться она прибежала к хозяину, в поселок Холодный. Имя по Джеку Лондону дал я – Белый Клык. Котенок дядя Федор, более старший, взял шефство над ним. Росли они в бесконечных играх.
Как-то зимой я подменил Сергея, когда он пьянствовал в поселке и неделю жил на стане. Что вытворяли дядя Федор и Белый Клык – долго рассказывать. Приведу лишь пример.
Кот, прикинувшись спящим, валяется на палубе, то есть полу. Белый Клык подходит к нему, начинает тормошить, покусывать, иногда достаточно больно. Потом, хватив зубами за холку, начинает волочить по полу. А кот как неживой. Если было очень больно, дядя Федор вскакивал и всерьез бил Белого Клыка лапой по морде – тот с визгом отскакивал. Потом все повторялось. Если боль была терпима, кот, лежа, предупредительно взмахивал лапой – мол, не увлекайся очень.
Весной я привез Айка на стан. Он немедленно взял в жесткий оборот молодого волчонка, гонял кошечку, но не дядю Федора.
Айк споткнулся о величайшее спокойствие валяющегося на полу или где-то ещё кота. Косился недоуменно, шевелил ноздрями, принюхиваясь. Но ни запаха адреналина или чего-то другого не уловил и навсегда оставил дядю Федора в покое.
Вот пример. Захожу в сторожку - Айк вслед за мной. Увидев, спящих в клубке, кота и кошечку, он устремляется к ним. Кошка в момент вскакивает, шипит, высоко выгибая спину, и отскакивает в сторону - обычно, взлетая куда-нибудь повыше. Айк, должно, по инерции, не удерживается, чтобы в очередной раз не нюхнуть кота. Тот лениво, как бы спросонья, трогает лапой его за морду, вроде бы удивляясь, - откуда здесь такая «образина»? Потом лениво потягивается и сворачивается в клубок. Что ему, воспитавшего волка, какие-то «шавки»?..
Я отучил Айка от жестокости по отношению к Белому Клыку. Позже тот мог отыграться.
Но дядя Федор и Белый Клык продолжали дружить. И те же игры. Теперь, когда волк таскал его за холку, казалось, что кот действительно спит. Но по морде бил по-прежнему. Но друг не обижался. Только Айка эти игры приводили в недоумение и раздражали.
Зато Айк научился у Белого Клыка волчьему вою, - способности, переданной тому по отцовской линии - от дикого сородича. У Айка получалось даже лучше, особенно в полнолуние. Жуткие завывания, наводящие ужас, убеждали, что он тоже родом из волчьего племени. А когда они выли дуэтом - это такая неземная тоска - она хватала за душу, даже рвала её.
Что тут добавить? Иногда чувствуешь, что и в тебе просыпается зверь и тоже хочется выть, чтобы излить всю Вселенскую грусть.
Белый Клык погиб около двух месяцев назад. Так дядя Федор потерял подругу, а потом и друга, - сказал я, заканчивая монолог.
Марина выпила кофе и снова закуталась в плед. В ее взгляде мелькнуло сочувствие. Я вновь уставился ей в глаза:
- Дядя Федор остался без подруги и друга. Вдруг нашел замену в тебе. Это любовь с первого взгляда. А ты отвергла его!
- Лизаться всякий может. К тому же ужасно ленив, как ты говоришь.
- Ты его не знаешь. Ни одного зверя более
