Летом 1968 года...

Как часто мне вспоминается это незабвенное лето 1968 года! Заканчивался май... Во вдоре в том году прекрасно цвела сирень, огромные розовато-бордовые облака кустов благоухали под моими окнами! Ах, красота-то какая!

Наконец пришла долгожданная пора летних каникул. Маме удалось взять путевку на вторую смену в лагерь “Орленок“, что в  десяти километрах от Минска, недалеко от поселка Волма. Маленький, сложенный вдвое листок бумаги с моими именем, фамилией и годом рождения, печатью, за подписью председателя профкома Минского мотовелозавода, еще отдавал приятным запахом типографской краски. Синими чернилами там было написано, что отъезд 15 июля в 10.00 от школы № 17.  Ездила я туда  почти каждый год. Ниже перечислены по порядку вещи, которые необходимо было взять с собой...

Увидев этот симпатичный с синим рисунком листок, я так обрадовалась, как только мог радоваться 11-летний ребенок: три недели прекрасного отдыха в пионерском лагере  для меня были необыкновенной радостью, ведь там будут и походы за грибами, и конкурсы самодеятельности, и соревнования, словом все-все, что я так любила, там я всегда чувствовала себя, как рыба в воде...

Наш второй отряд назывался “Альтаир“. Девиз отряда - “Зовет  в дорогу звездный мир, светить нам будет Альтаир!“. Здорово  звучал он на лагерной линейке,  а потом мы пели отличную песню:  “Заправлены в планшеты космические карты...“. Никогда мне не забыть этих самых лучших  дней моего последнего пионерского лета...

7.30 утра. Отряд! Подъем! На зарядку становись!
Утро било в глаза расчудесным летним солнцем, что прорывались сквозь пушистые лапы сосен и елей, вершины их уходили далеко вверх, прямо к солнцу и создавали неповторимой красоты рисунок на бирюзовом стекле чистого-чистого неба. Хвоей пахло так, что  кружилась голова...

- И рррраз, два, три, четыре, - кричал в громкоговоритель физрук, и все триста человек только что проснувшихся детей послушно выполняли все упражнения, синхронно, в такт музыке раздававшейся из лагерного радио. Это был марш  из кинофильма "Веселые ребята", под него невозможно было не проснуться и не побежать на зарядку: "... Легко на сердце от песни веселой, она скучать не дает никогда...".

На завтрак шли  всем  отрядом. Впереди, как это водится, самый голосистый, самый ловкий наш заводила, Сашка Фролов. Ах, как здорово он читал речевку:

“Раз, два, три, четыре!
Три, четыре, раз, два!
Кто шагает дружно в ряд?!“, - орал во все горло Сашка, а мы ему в ответ:
“Это наш второй отряд!...“.


Мы познакомились с ним сразу по приезде в лагерь, и тут же договорились дружить и никогда не расставаться. Так и получилось, в течение этой недолгой для меня  смены мы всегда, где бы ни были, ходили парой и в столовку, и на зарядку, и в поход по грибы...

Вот и пришел этот долгожданный день, когда  наш отряд отправился в поход. Конечно, это все было не просто так, это было соревнование, какой отряд больше принесет грибов. За это полагалось вознаграждение - огромный в килограмма два куль с конфетами.

- Далеко по лесу не расходимся, - громко объявила вожатая, - я надеюсь, что никто здесь на заблудится - до лагеря километра два, за лесом деревня и озеро, вы всегда сможете вернуться обратной дорогой.

Волма... Это такой небольшой поселок, но какие вокруг были леса! Рядом протекала неглубокая река с точно таким же названием, вернее, поселок был назван таким же именем. Мы с Сашкой шли по тропинке и насмотреться не могли на невероятной красоты поляны с ромашками, колокольчиками, малинником, что был выше нас раза в полтора. За каждым десятком пройденных метров лес открывал нам  новые красоты, словно делился своими секретами с самыми лучшими друзьями. Кое-где  можно было собрать уже совсем созревшую чернику, и мы с удовольствием ее собирали и ели в свое удовольствие. А потом Сашка вдруг тыкнул в меня пальцем, и стал смеяться. Я сначала обиделась, но когда он показал мне свой язык, тоже стала смеяться вместе с ним, поняв, что мой язык точно такой же! Кроме того, и руки  до самых запястий, и коленки были в фиолетовом черничном соке...

Сашка был эрудит. О каждом растении, о каждом дереве и кустарнике он рассказывал столько, что я, как завороженная, с восторгом слушала его рассказ. Было очень интересно. Но вдруг мы очутились на сказочной поляне... Такое действительно бывает только в сказках - она была сплошь усеяна маленькими желтенькими солнышками! Мне казалось, что  под каждой травиночкой, где только можно, сидели эти прекрасные грибочки! Их нельзя было не заметить, они как-будто звали нас к себе из под бархатных  лапок молодых елочек, что группками тесно жались друг к другу на поляне, словно залитой золотыми, веснушчатыми слезками-каплями солнечного дождя...

-  Смотри, Ларка, это лисички! Ура!
Как мы радовались тогда с Сашкой, когда набрали по огромному  пакету этих  очаровательных грибов. Возле молоденького осинничка нам попалось несколько подосиновиков и бабочек. Уходить с поляны не хотелось. Аааах, как тут было красиво,  тихо, только раздавался негромкий звук шмелиного жужжания. Где-то вдалеке куковала кукушка, и долбил дробной очередью больное дерево дятел. Мы даже видели его мелькающую красную головку на сосне. До чего же красивая птица!

- Это лесной доктор, - назидательно-гордо гундосил Сашка, - знаешь сколько он спасает деревьев в лесу от болезней и паразитов?!

Когда мы с Сашкой опомнились, солнце клонилось к закату, вечерело.

- Оооой, Саша, нам же попадет, нас, наверное, уже ищут, немного испугавшись, пролепетала я и сделала шаг назад...

Этот шаг, запомнился мне на всю жизнь: нога моя провалилась в какую-то яму и острейшая боль пронзила меня насквозь! Осколок от бутылки врезался в пятку и торчал из нее кровавым обломком. Увидев такое количество крови, я зарыдала.

- Ну чего ты, не реви, - орал во все горло Сашка, как будто читал речевку, он и сам здорово испугался, и, наверное, именно поэтому  стал кричать еще громче.

Тааак, сейчас че-нить придумаем. Вон, смотри - подорожник, тысячелистник, сейчас кровь остановим и двинем в лагерь. Страх мой улетучился мгновенно.

Соорудив из трав огромный пластырь, он снял свою рубаху, выдернул своими руками стекло, и прикрутил мне этот пластырь рубашкой, крепко-накрепко замотав ногу почти до колена. Где-то минут через двадцать кровотечение стихло и можно было идти, но идти я не смогла. При каждом шаге острая боль сковывала движение и кровотечение снова началось...

Лес порядком потемнел. Сашка подставил плечо, я обняла его за шею, и мы потихоньку двинулись по направлению к лагерю. Грибы бросать не хотелось, стало быть пакеты надо было нести в руках, единственное наше оправдание, почему мы так далеко отошли от лагеря. Где-то вдалеке раздавался дружный крик нашего отряда:

- Сааашкааа! Лаааааарка!

Видя, что я идти не могу, Сашка начал читать речевку:
- Лар, держись, не бойся, дойдем! Давай, потихоньку...  Ну!
Раз, два, три, четыре, - орал он во весь голос ...
Ну, Лар, давай вместе, громко!

Нам никто не отвечал, нас просто не слышали. Спустя полчаса совсем стемнело. Пластырь превратился в кровавое месиво и из него медленно капала кровь.

Как ни странно, но лес не казался мне тогда враждебным, даже из-за полученной раны и боли. Наоборот он казался мне близким, родным, как мой дом в Минске,  в котором я жила, и все потому, что рядом со мной был Сашка, с ним я чувствовала себя защищенной. Я была уверена, что все будет в порядке, и мы благополучно доберемся до лагеря.

Вдруг Сашка запел:
- Мы все хотим побывать на Луне, эх, на Луне, да на Луне!
Мы там бывали, но только во сне - только во сне на Луне!
Не бойся, Ларка, все будет хорошо.

Я внимательно посмотрела на него и подхватила песню. Так мы шли по темному ночному лесу с полными пакетами грибов. Страшно мне не было, мне вообще тогда казалось, что я дома, и чьи-то ласковые руки оберегают меня от случайных неожиданностей.

Через полчаса, мы наконец услышали, что нам стали отвечать, это было совсем рядом.  Это наш отряд, наши ребята пели  отрядную песню. Мы шли с Сашкой на ее звук, и через некоторое время вышли прямо к костру, который разложили  ребята вместе с вожатой и физруком. Физрук подхватил меня на руки, и всю дорогу нес  на руках почти до самого лагеря. Грибы были доставлены в целости и сохранности. Отряд получил заветный приз и весь вечер объедался вкуснейшими коммунарковскими конфетами, но это было уже без меня, потому что меня везли по дороге в Минск... Пионерская смена для меня закончилась: мне наложили швы, сделали укол против столбняка и сказали сидеть дома, куда уж тут денешься - ни соревнований тебе, ни родительского дня, ни конкурсов, ни долгожданных посылок с конфетами и всякими вкусняшками... Но душа моя разрывалась от того, что я не увижу огромного, почти до самого неба, костра в конце смены, своих друзей, самого лучшего друга Сашку! Адресами мы обменяться  так и не успели... Это должен был быть наш с Сашкой костер, костер  нашей  дружбы, что таким коротким мгновением отозвалась в моем сердце  незабываемым  летом 1968 года.

Где ты сейчас, мой дорогой друг, спасибо тебе!

Спасибо тебе, пионерлагерь “Орленок“, за самое лучшее пионерское детство в Волме, за самые теплые и прекрасные воспоминания!