В тот год в середине 1980-х День химика выпал на 27 мая. В нашем Доме культуры «Химик» от завода химического волокна города Кустаная намечался концерт, перед ним – торжественная часть. Все старые кадры собрались на праздник, шли пенсионеры, рабочие, свободные от смены, и контора со старой площадки, что в центре города. Как мы это знали – да они жили все по соседству, в наших «заводских» домах, и шли по нашим дворам в лучах ещё яркого солнца. С новой площадки собирались мы, молодёжь, химики и текстильный цех – заранее узнав, кому будут вручать грамоты и нет ли среди них наших парней-красавцев. Знаете, такие у нас там были парни, их туда словно по красоте подбирали. В общем, то ли идти, то ли нет. На работу нам было в ночь. Надо зайти за Ларисой, она в крайнем подъезде живёт, я сейчас…
Перед тем как войти в Ларисин подъезд, слышу какие-то испуганные голоса, крики и приглушённый детский вой. Бегу смотреть, что там такое, не нужна ли помощь. Сбоку от дома, точнее, между нашим домом и соседним, на проезжей части был открыт люк. Вокруг него уже собрались нарядные химики, в основном, пенсионеры да тётки со взбитыми причёсками, в цветастых платьях, шедшие на праздник. Некоторые спешили мимо - им в президиум, заслуженно на сцене посидеть, приветственные слова выслушивать в свой адрес.
Одновременно со мной с другой стороны подходит знакомый парень из нашего химцеха со своим другом, Вася, а фамилия его забылась. Простая русская фамилия. Простое приятное лицо, шатен со светло-карими глазами, мужская короткая стрижка, среднего роста, довольно спортивная фигура. К празднику он надел белоснежную футболку и новые джинсы, которые тогда были в огромном дефиците, и раньше мы на нём не видели такой шикарной фирменной вещи. Он увидел меня и быстро кивнул. Поскорее подошёл к открытому люку. Там в глубине была молодая женщина-казашка, ребёнок которой провалился и сидел внизу в воде, в грязи и громко плакал, прямо выл. Женщина в нарядном лёгком платье, стоя на лесенке, не доходившей до самого низа, по-казахски приговаривала, успокаивая малыша: - Айналайын, казыр, казыр*.
Иногда это помогало, дитя прислушивалось к ласковому тону голоса и вой прекращался. Из люка на поверхности не было видно даже головы молодой матери. Когда Вася подал ей руку и помог выбраться, она стояла над люком и плакала. Ребёнок, потеряв мать из виду, зашёлся плачем. Кто-то из присутствующих вслух подумал:
- Вот тебе, Вася, и концерт!
Но не смеялись, тревожно сопереживая матери, малышу и химику.
Вася быстро спустился в люк, сначала по лесенке, потом прыгнул вниз, прямо в грязную воду, взял ребёнка на руки, белоснежная футболка уже в ржавых потёках, и стал подниматься. Люк был слишком узкий, вдвоём - не развернуться, и он как-то исхитрился поднять дитя на руках и передать матери. Малыш был цел и невредим, только испугался и немного озяб. И только тогда уж выбрался наружу сам герой. И джинсы, и кроссовки на нём были мокрые, насквозь пропитаны грязной водой: какой уж тут праздник! И Вася, смущаясь, что его видели в таком виде, поспешил к себе домой, а может, в соседнюю заводскую общагу – привести себя в порядок. Вслед ему ещё кричали: - Спасибо тебе! Молодец! Спасибо! – а он лишь чуть обернулся.
На меня это событие произвело такое сильное впечатление, что я не только к Ларисе не попала, но и на саму торжественную часть в ДК Химик. Я видела подвиг! С тех пор всякий раз в День химика мне вспоминается этот паренёк из нашего химцеха. Где он, что с ним? Ничего о нём не знаю. С Днём химика тебя, Василий, наш герой!
*(каз.) Милый, сейчас, сейчас…
