Развесистые широченные ветви старинного дуба от тяжести клонились к земле, укрывая небольшую скамью, словно шатёр. Старинный дуб не раз спасал путиков в знойный день и непогоду. Здесь всегда можно было спрятаться от палящего солнца, дождя и ветра. Будто добрый гигант, могучее дерево распростёрло свои многочисленные мощные руки, приглашая путников в свои объятия.
Артём очень любил это тихое место, возле речушки Велья. Ещё будучи совсем ребёнком, он, бывало, убегал сюда на целый день, не желая оставаться дома по определенным причинам. В тени древнего великана, вооружившись карандашом и листом бумаги, он начал доверять свои мысли и фантазии белому молчаливому другу.
Отец выпивал с тех пор, как мать покинула семью, бросив в глаза отца обидные слова о его никчёмности и своей загубленной молодости. Тогда Артёму исполнилось пять лет, и он остался с отцом.
Частенько, напившись сильнее обычного, он впадал в депрессию. Видя грустные глаза отца, в груди мальчика поднимались боль и едва осознанное оскорблённое чувство покинутого ребёнка. Горькие слёзы жгли его глаза, он старался спрятать их, прикрывая лицо рукавом. А иногда, обняв Артёма руками, он притягивал его к себе и говорил:
- Бог с ней, с матерью, может, и действительно ей лучше без нас. Наконец-то она нашла своё счастье, в котором для нас нет места.
Маленькое сердечко мальчика сжималось до боли, он убегал в свой мир, под кроной могучего старинного великана, защищающего его от внешнего мира. Со временем он едва помнил её, даже если старался приложить усилия, но голос и её интонации иногда всплывали в голове. А особенно – последний момент, оставшись в памяти большим горьким пятном.
В семь лет, как и все дети, Артём пошёл в школу. Всё было для него ново, новая школа, новый класс, но он ликовал где-то в душе. Отец держал его за руку, а он, с гордостью поглядывая на него, спешил за огромными шагами. Первый звонок на урок, отец проводил его в класс, помахав мальчику рукой и дав напутствия. Артёму досталась пятая парта в первом ряду, ростом он обгонял некоторых своих ровесников.
Учитель называл одноклассников по имени, те вставали и представлялись, когда подошла очередь до Артёма, по классу прошел шёпот:
- Смотри, это тот мальчик, я тебе о нём рассказывала. Его мама бросила, и папа его – алкоголик, а ещё они бедные. Ты посмотри на него.
В каждом классе есть свои отщепенцы – закон любого социума.
Артём опустил голову и тихо сел за парту. Домой он вернулся со слезами на глазах, застав отца в бодром настроении, решил, что тот опять заливал горе бутылкой водки. Достав из портфеля альбом и карандаш, он бросил портфель в угол и повернулся к двери, чтобы по привычке отправиться к речке Вилья в его укромное местечко.
- Артём, ты пришел, вот и хорошо! – окликнул его отец. - А я тут по хозяйству занимаюсь, - отец показался из кухни, - ты иди руки помой, обедать будем, - и вновь скрылся. - Как прошёл день в школе?
Артём грустно улыбнулся, не ответив, поплелся в ванную.
Глядя на хлопочущего отца, он вскоре забыл сегодняшние неудачи. Давно отец не был в таком прекрасном расположении духа.
- Давай поешь, - отец подкладывал мальчику макароны, - ничего, Артёмка, не дрейфь, прорвёмся.
«Он кого уговаривает – меня или себя?» - подумал Артём, но впервые с тех пор, как мать бросила их, а прошло уже более двух лет, мальчик почувствовал, что отец и он – всё-таки семья.
- Пап, что-то дымом пахнет, - набив рот макаронами и пытаясь прожевать такую кучу, пробурчал Артем.
Отец засуетился, заглянул в сковороду, - Да, нет, сынок, вроде бы, я не утратил своих кулинарных способностей. – О, вспомнил, я же пепел не убрал, сейчас выбросим.
Отец схватил железное ведро и выскочил за дверь. Артём заметил недогоревшую мамину фотографию. Видимо, он тоже решил попрощаться с прошлым, стереть о ней воспоминания, как когда-то сделал это Артём.
С тех пор женщина, жена, мать, для них умерла, а с ней вместе умерла и старая жизнь, сменившись новой. Отец намеревался найти новую работу, у него не очень получалось, но он не сдавался. Школьная жизнь Артёма была тихой и незаметной. Нет, он не считал себя изгоем или обиженным, а совсем наоборот. Как-то отец обнял его, а затем посмотрел сыну в глаза.
- Всё будет хорошо у нас, сынок, всё будет у нас хорошо. Обещаю тебе, ты станешь великим человеком. Посмотри в свою душу и загляни в души окружающих тебя.
С тех пор Артём научился смотреть в души, видя их насквозь. Мальчик не стремился общаться со сверстниками в классе, но однажды в класс вошла она.
В тот день Артёму исполнилось пятнадцать, утром отец вручил ему велосипед, как он и просил. Жизнь уже пятнадцатилетнего паренька и отца потихоньку налаживалась. Ранее отец долго не задерживался на работе, бурча об испорченных чёрных душонках. Когда отец попивал, Артём списывал всё на водку и белую горячку, но после разговора с отцом он стал понимать его как никогда.
И вот в класс вошёл учитель, а за ним она. Артём никогда не поднимал головы от парты, вот уже почти восемь лет, но её голос...
- Я – Мира Соткина, и я новенькая, пожалуйста, примите меня, - сказал тихий простуженный голос.
Артём оторвал взгляд от книги, перед одноклассниками стояла Мира Соткина, как она представилась ранее, карие глаза, каштановые волосы, перетянутые яркой лентой в хвост на макушке, каскадом, словно водопад, спадающие к плечу. На личико и фигуркой вышла красавицей, высокая, стройная. В классе зашушукались.
- Мира, садись, - прозвучал голос учителя.
Девушка подошла к Артёму: - Можно я к тебе присяду? У тебя ведь не занято.
Артём поморщился, но подвинулся: «И что она ко мне уселась, вон у Сашки Белого – тоже свободно, шла бы туда».
Мира украдкой улыбнулась, но промолчала. Достала учебник и пенал, начался урок.
- Это тебе, - открыв пенал, Мира достала карандаш и протянула Артёму.
- Что это? Не нужно, зачем, - запротестовал Артём. Покрутив карандаш в руках, оценил его. Карандаш был хорош, ведь он знал в этом толк.
- На, держи – мне не нужно, - протянул он ей обратно.
- Но я же вижу – ты же хочешь оставить его себе. У тебя сегодня день рождения, и ты так любишь рисовать. Он исполнит всё, что ты пожелаешь, мой господин, - шепнула она ему на ухо. - Он так долго ждал тебя.
Артём, испугавшись, вздрогнул, ему показалось, что из прелестного ротика Миры ненадолго показался раздвоенный язык, как у змеи, и коснулся кончиками его щеки.
- Сейчас я эту сладкую парочку рассажу, - учитель прошёл между рядами и опустил книгу на голову Артёма.
До конца уроков в классе не утихал шёпот – ведь впервые за восемь лет кто-то услышал голос мальчика с пятой парты, как называли его, когда вспоминали, но это случалось крайне редко.
По дороге от школы до дома Мира навязалась ему в попутчики, умоляя подвезти его, расхваливала железного коня – оказалось, ей по пути.
Она спрыгнула с велосипеда, как только Артём остановился возле дома.
- А вон там я живу, - указала она на окна в противоположном доме, - мы недавно переехали. Я живу с тётушкой Клавдией.
Попрощавшись, одноклассники разошлись по домам. Вечером Артёма ожидал торт со свечами и праздничный ужин. В дверь позвонили.
- Пап, я открою! – отец возился на кухне, добавляя последние штрихи к пиршеству.
На пороге стояла Мира.
- А это тебе – подарок, - протянула свёрток.
- Спасибо конечно, но ты уже сделала мне сегодня подарок.
- А, - махнула девушка рукой, - это так, пустячок.
- Артём, кто там?
- Так, одноклассница, она сейчас уходит.
- Одноклассница, - отец словно выпорхнул из кухни, - Артём никогда не водил своих друзей в дом, ну же, проходите. Артём, что же ты держишь друга на пороге, к тому же девушку, - но, заметив Миру, он несколько побледнел.
Мира решительно отодвинула Артёма рукой в сторону и вошла в квартиру. Артём захлопнул за ней дверь и, недовольный, проводил её к столу. Отец, как он заметил, весь вечер просидел хмурый, холодно поддерживая разговор с Мирой.
- А Вы помните, что подарил Вам отец на пятнадцатилетие? – обращаясь к отцу, вдруг спросила Мира.
Отец был архитектор от бога – или нет, но его мастерская, заваленная
чертежами проектов, кричала об этом. Мальчишкой Артём часто заглядывал туда и с восхищением рассматривал макеты. Со временем она покрылась пылью и заросла паутиной. Отец закрыл её, повесив ключ на шею со словами:
- Придут и хорошие времена.
И забыл о ней. - Артём, поставь чайник, пора торт резать, день рождения всё-таки.
- Елизаздра, ты не просто явилась сюда из ада, - сказал он шёпотом, - тебя послал мой отец Мулцибер, не так ли? Что ты дала моему сыну? Или вернее, он.
- Остынь, Стибус, горящая ты головёшка, ты упустил шанс в своё время. Сейчас бы был под крылышком у могущественного отца, но ты сделал свой выбор, так что посторонись. Мулциберу нужен преемник, которому он передаст все дела. Вернее, весь ад, каждую его песчинку.
- Убирайся вон, - прошипел Стибус, - не бывать этому!
- Ты же и сам понимаешь, что тут мальчику не место. Его мир там, не мешай, - шепнула она ему на ухо, - он наш. Да кстати, твоя любовь кувыркается с Инкубусом. Ах, он так хорош в своём деле!
Мира встала из-за стола в тот момент, как Артём с чайником в руках вышел из кухни.
- Ну, ладно, я пошла, всего вам, - и скрылась за дверью.
Отец сидел за столом, угрюмый, как тогда, когда любовь его жизни покинула его, оставив с сыном на руках.
- Пап, всё хорошо?
- Всё будет хорошо, мой мальчик, давай пить чай.
Артём долго не мог уснуть. Покручивая карандаш в руках, смотрел на свёрток, преподнесённый в подарок, что стоял на стуле. Артём так и не решился притронуться к нему. Он думал о Мире, почему отец был так обеспокоен её приходом. За стеной из комнаты отца доносилась возня, глухие всхлипывания. Видимо, он тоже не мог в эту ночь уснуть.
Артём накинул плащ, взял альбом, карандаш и поспешил к своему старому другу под сень дуба.
«Я рисовал много душ, но душа Миры не похожа ни на одну из них: прекрасна и ужасна. Она похожа на душу моего отца. А душа ли это?»
Вскоре на листе бумаги появились очертания необычной огненной девы.
Последний штрих – вот и всё.
С листа на Артёма горящим взглядом смотрела Елизаздра, верховная демонесса. Под его пристальным взглядом, казалось, что портрет ожил и стал светиться красным пламенем.
Вскоре с листа бумаги сошла и сама демонесса:
- Ну здравствуй, Артём! Внук самого Мулцибера.
Артём попятился назад, но великий дуб перегородил ему дорогу. Спиной ощутив его кору, Артём сполз вниз и сжался в комочек.
- О демоны, могущественный Мулцибер послал меня служить этому маленькому человеческому червю, скрюченному у ствола древа! Как я пала! - воздев руки к небу, взывала демонесса.
- Так, ты - я не ослышался? Послана служить мне? - Артём приподнялся с колен и с нескрываемым любопытством посмотрел на неё.
- О, червь меня уже не боится, - Елизаздра подалась к нему и заглянула ему в глаза, - мой горящий взгляд ты выдержал – значит ты действительно внук Мулцибера.
- Сколько раз я уже слышу это имя. Кто он – этот Мулцибер?
- Мулцибер – создатель ада, великий архитектор преисподней и твой дед.
Он послал меня подготовить тебя к высшей миссии, то есть стать его наследником. Я вижу в твоей душе черноту, ты будешь достойным преемником Мулцибера.
- Карандаш, что ты дала мне, оживляет всех?
- Всех и всё – и даже возвращает из преисподней. Я ещё раз
