Это рассказ про черного копателя Юрку Елагина.
Однажды довелось ему раскопать стрелковую ячейку с останками укрывшегося в ней бойца. Ну, и понятно, стал он, что от того солдата осталось, складывать аккуратно в пакет.
Дело было знакомое. Считай, привычное.
Но как только он взялся за череп, мало сказать, оторопел - волосы на голове встали дыбом. Так ведь и было почему.
Из черепа на него уставился не мигая совершенно не тронутый тленом глаз.
От сильнейшего перепуга Юрка пулей вылетел из раскопа, и в себя прийти ему удалось не сразу. Какое-то время понадобилось, чтобы передернуть нервно плечами, потереть вспотевший загривок…
Словом, перевести дух, а когда растрепанные чувства улеглись, Елагина разобрало любопытство.
С осторожностью заглянув в окопчик и не отметив там никаких перемен, он осмелел и, подняв снова череп, через секунду облегченно вздохнул – глаз оказался стеклянным. Одноглазым был неизвестный солдат.
Останки того бойца накануне девятого мая были преданы земле торжественно и с отданием воинских почестей в присутствии при полном параде членов клуба «Поиск», в котором Елагин состоял не первый год.
А стеклянный глаз Юрка оставил себе.
Мало того, в скором времени он объявил, будто найденный им одноглазый воин одной с ним крови, на что, якобы, неопровержимо указывал солдатский котелок, на котором явственно выцарапано «Родионов», а это девичья фамилия матери.
Сплести какую-нибудь небылицу Юрке ничего не стоило. Все равно, что другому сморгнуть. В крови у него была страсть к сочинительству.
Убедителен человек, когда? Когда верит, что говорит. А Юрка верил так, что попробуй возрази – сам не рад будешь.
Да и купиться, особенно мало знакомому с ним человеку, на его россказни было проще простого – уж очень убедительные подробности приводил Елагин, как его калека родич оказался на фронте.
Поначалу вроде никто слышать не хотел, чтобы одноглазого призвать в армию. Так ведь исхитрился все-таки человек обмануть призывную комиссию – ловко прикинулся безупречно зрячим. Ну, а когда повестка пришла, кто только не пытался вразумить его: куда, мол ты прешься с одним-то глазом? А он в ответ лишь смеялся: целиться-де удобнее будет – прищуриваться не надо.
Меж тем осенью того года, когда Юрка раскопал останки одноглазого бойца, в Киеве случился майдан, а следующей весной началась на востоке Украины, обагрившаяся в скором времени кровью, смута.
Елагин одним из первых загорелся желаньем поучаствовать в ней. На чьей стороне? Иди знай теперь. Кто говорит, что он подвизался в каком-то добробате, другие - перекинулся к сепаратистам. Известно одно только точно, сгинул он безвестно в той лютой междоусобице, а вместе с ним пропал бесследно и повидавший виды глазной протез.
