Пустыня Гоби, ночь накануне двадцать первого марта 1979 года - дня весеннего равноденствия. Колонна военной техники Бийской дивизии движется по пустыне к местам военных учений. Впереди в ночи видны только синие габаритные огни военных машин, а сзади - только приглушённый свет фар.Клубы пыли заставляют колонну двигаться широкой лавиной. Из-за поломки автомобиля мы отстали от своего полка и полевой кухни. Наш мощный тягач «Урал-375» с орудийным расчётом под тентом уверенно тянет вперёд, к южным границам Монголии прицепленную сзади гаубицу, наматывая километры на колёса. Мы уже третьи сутки догоняем своих однополчан, питаемся домашними запасами и покупаем хлеб в магазинах. Торопимся догнать своих, но когда в пяти метрах от машины в облаке пыли внезапно возникает юрта, я приказываю водителю осторожно отъехать в сторону и остановиться на несколько часов. Ближе к рассвету мы возобновляем движение. Вокруг нас чисто марсианский пейзаж. Ровная как стол красновато-коричневая песчано-гравийная пустыня с торчащими из неё округлыми пологими скалами. Они находятся на значительном расстоянии друг от друга, не перегораживая проезд, но закрывают горизонт.
Светает, и вот-вот взойдёт солнце, на этой широте не бывает долгих сумерек. Водитель негромко поёт песню из репертуара Пугачёвой «Кто, не знаю, распускает слухи зря». Он старается не уснуть и в то же время не разбудить своим пением второго водителя, который не хочет спать под тентом, и спит, сидя в кабине между нами, здесь теплее. А офицеру ночью спать вообще не положено, поэтому я борюсь со сном, но скоро рассветёт, время уже работает на меня, и сон понемногу отступает. Мы едем на юго-восток, почти навстречу солнцу, которое вот-вот выглянет из-за гор на востоке.
Дорога поворачивает вправо, и тут мы видим солнечный свет, но это не прямые его лучи, а отражённые от гор на юго-западе. Далёкие горы окрашены в яркие цвета: розовый и оранжевый. И через какое-то мгновение становится ясно, что это вовсе не горы, перед нами возникает далёкий и прекрасный мираж. Это удивительный розово-оранжевый город с домами, дворцами, увенчанными шпилями, остроконечными крышами и куполами. Он в светлой дымке. Среди розовых и оранжевых силуэтов зданий просматриваются редкие оттенки зелёного и жёлтого. А вот синего и голубого цвета нет, даже небо над городом почему-то розовое, хотя солнце совсем в другой стороне. Вспоминается Гомер: «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос». Картина городского пейзажа завораживает. Изображение не настолько крупное, чтобы разглядеть жителей или транспорт, даже городская зелень не проглядывает чётко, всего лишь проступает зеленоватыми оттенками, видимо молодые листочки ещё не распустились полностью. Ближе к правой окраине выделяется устремлённое ввысь здание с двумя, а возможно и четырьмя одинаковыми фасадами. Вдруг вспоминаю, что уже видел этот город, он снился мне не один раз, и тут же ловлю себя на мысли, что, может быть, сплю и сейчас.
- Ты видишь это? – спрашиваю у водителя, пытаясь убедиться в реальности происходящего и в своём бодрствовании.
- Да, - взглянув в указанном направлении, отвечает он, – раньше я только читал про миражи, а сейчас вот, пожалуйста, могу полюбоваться, всё как на ладони, даже немного отвлекает от дороги, хорошо, что она ровная, как аэродром.
Восходит солнце, и город постепенно тает, медленно растворяясь в розовой дымке. Потом исчезает и дымка. На этом месте теперь можно увидеть только далёкие скалы темно-вишнёвого цвета в прозрачном тумане. Мы рассуждаем о том, как может возникнуть мираж совсем не в знойный полдень, когда раскалённые слои воздуха отражают лучи и пропускают их сквозь себя как через оптические линзы, приближая к наблюдателю далёкие южные города и прекрасные тропические пейзажи. Ночью ещё около минус двадцати по Цельсию, и на рассвете, когда вчерашнее тепло уже ушло, а утреннее солнце только начинает одаривать охлаждённую местность своим светом, бывает особенно холодно.
Миража уже нет, а мы, всё ещё зачарованные этим прекрасным видением, делимся впечатлениями и мелкими деталями увиденного зрелища. Неужели солнце смогло так удивительно раскрасить горы, что они стали в своём множестве походить на здания и дворцы? Но как же с контурами зданий, их было видно очень чётко даже сквозь дымку. Да и тропические пейзажи должны быть на западе и юго-западе. И в южном направлении нет городов с подобной архитектурой: удивительный мираж совсем без пагод и минаретов. Странные свойства у природной оптики. Днём я опять спрашиваю водителя о впечатлениях увиденного, стараясь ещё раз убедиться в том, что сам мираж и его утреннее обсуждение мне не приснилось. Он с восторгом рассказывает второму, уже проснувшемуся водителю об увиденном чуде, а потом, уступив место за рулём своему товарищу, перебирается под тент и рассказывает о мираже расчёту орудия. Во время кратковременной остановки артиллеристы спрашивают об увиденном и меня. Настроение у всех приподнятое.
В этот день всё складывается удачно, мы ещё до начала стрельб догоняем свой полк, завтракаем в походной столовой и участвуем в манёврах и учебных стрельбах. Масштабы учений грандиозны. На следующий день газета «Красная звезда» сообщает об убедительной победе вьетнамской армии над китайскими агрессорами. Солдаты и офицеры Вьетнама проливали в боях кровь и теряли своих товарищей, защищая свой народ. Мы же своими учениями (без единого выстрела по агрессору) внесли свой небольшой вклад в завершение этой войны.
Со временем я реже вспоминаю об увиденном розово-оранжевом городском пейзаже, хотя иногда мне снится этот прекрасный город. И вновь, как и в прежних снах, я гуляю по нему, и город полон людей, они приветливы, в их красивых лицах перемешаны славянские и тюркские черты. Африканских почему-то нет. Женщины прекрасны и открыты, на них нет ни паранджи, ни хиджабов, они свободны. Мужчины атлетически сложены, в их глазах - мудрость, Дети веселы и беззаботны, они заняты подвижными играми. В этих сновидениях никогда нет кошмаров, погонь, волнений и переживаний, только полное умиротворение. Посреди города - широкая площадь с фонтаном, от неё веером расходятся улицы с красивыми домами, утопающими в зелени. Там много розовых, оранжевых и белых домов, дворцов и храмов. Нельзя с уверенностью сказать, что рядом море, его не видно. Вечером и ночью город переливается яркими желтыми огнями. А днём здания проступают оранжево-розовыми красками сквозь зелень, утром же предстают розовыми - город всегда прекрасен. Теперь после увиденного в пустыне миража я отмечаю во сне и устремлённое ввысь белое здание с одинаковыми фасадами. Это храм с зелёными куполами.
И после каждого такого сновидения в жизни начинается белая полоса и вспоминается увиденное в пустыне чудо. И часто встаёт вопрос, есть ли этот город в реальности, существует ли он где-то, удастся ли когда-нибудь увидеть его наяву или на фото, и почему он снился мне раньше именно таким, каким потом предстал в мираже? Это не праздный вопрос, ведь из ответов на такие вопросы формируется мировоззрение человека.
И вот в один прекрасный день во второй половине восьмидесятых мне попадается в руки журнал с репродукциями картин Николая Константиновича Рериха. Прекрасный мираж опознан! Это же Шамбала – величественный город гиперборейской цивилизации - «дохристианской, доисторической, полузабытой, полумифической»! Это мечта многих путешественников, учёных, мечтателей и искателей приключений. У Рериха Шамбала изображена несколько иначе, чем на «трансляции» миража в монгольскую пустыню, он как бы с другой стороны, те же здания здесь немного в ином ракурсе, в его картинах больше синего цвета, встречаются здания с плоскими крышами и серыми оттенками. А вот устремлённого ввысь здания с одинаковыми фасадами на изображениях Шамбалы у Рериха нет. Может быть, он видел этот город наяву, или мираж предстал с другой стороны и в другое время суток? Так хочется верить, что хоть кто-то был там и видел этот прекрасный город в реальности! Художники счастливее остальных смертных, они могут передать людям то, что увидели, вложив в изображение свою душу, передавая красками не только образ, но и свои яркие эмоциональные переживания. Впечатления от картин Рериха захватывают меня. Они наводят на философские размышления. Приходят мысли о вечном, о смысле жизни, о быстротечности земного бытия. И вопросов больше, чем ответов. Почему, например, город сначала снился, а потом предстал удивительным миражом в далёкой холодной пустыне?
А ещё через некоторое время в киоске «Союзпечати» я вижу «Православный календарь» и узнаю устремлённое ввысь здание из миража и моих снов. Это храм с четырьмя одинаковыми фасадами, на фото обращённый двумя из них к зрителю – Храм Покрова на Нерли. Возможно, древний архитектор из 12 века, автор проекта тоже увидел это здание во сне или в мираже. Генетическая память? Информационное поле?
Прошло уже более трети века после тех грандиозных военных учений. Сменилось время, произошла некоторая переоценка ценностей. Увидено много других городов, красивых и заштатных. Они представали как наяву, так и в фотографиях, на видео, на картинах художников: и реальные, и сюрреалистичные. А память хранит образ прекрасного, розово-оранжевого города, как воплощения мечты всего человечества, города идеального общества, справедливости, равенства, братства и всеобщего благоденствия - Шамбалы. Хочется нарисовать этот город, но знаю, что не сумею передать все его краски, оттенки, его пропорции и удивительное очарование.
17.02.2014.
17.02.2014.
