36. Пленник
Ясото пришла в себя примерно часа через два после ареста. Я был почти в бешенстве.
- О чем ты только думала? - обрушился я на нее, как только она открыла глаза. Холод, наполнявший комнату, заставлял видеть собственное дыхание. Я, обуреваемый жаром эмоций, не стал разжигать печь.
- Вы сейчас похожи на разгневанное божество, у вас пар изо рта, - улыбнулась Кин.
Я с силой ударил по прикроватной тумбе, и миска с водой отлетела к середине комнаты. Ясото вздрогнула.
- Мне не до шуток. Мы арестованы. Я стопроцентно лишился возможности отправиться в экспедицию. А, может быть, все еще хуже! Я не знаю, как у тебя это получается, но ты рушишь жизни людей, с которыми сближаешься. Первыми были твои родители, потом твой учитель со сложным именем, потом Черный Дракон, затем, судя по всему, Сэйя, а теперь я!
Она смотрела на меня взглядом, полным боли и разочарования. Я понимал, что не должен был так говорить, но уже не мог остановиться. Во мне возрастала ярость. Я готов был вылить на нее свой гнев, наброситься с кулаками, но здравый смысл еще сдерживал меня. С размаху хлопнув дверью, я вышел в сени-кухню и, скрипя зубами, начал с силой кидать деревянные чашки и тарелки одну за другой. Я делал это методично, стараясь, чтобы каждая из них все же раскололась. Я видел, что похож на сумасшедшего, но не хотел с этим разбираться сейчас. Я не знаю, сколько времени провел за этим занятием, но я успокоился только тогда, когда не осталось ни одной целой посудины. Тогда я сел на табурет, закрыл лицо руками и простонал:
- За что? Я же столько сделал для нее?
В этот момент раздался стук в дверь.
- Господин Дамиан, ваш пациент, господин Чан-Оуэн, срочно вызывает вас. Он говорит, что вы обещали ему лекарство. Если вы не возражаете, мы конвоируем вас к нему. Но вы по-прежнему под арестом, помните об этом.
Сэйя встретил меня с лицом мрачнее тучи. Он взял лекарства, терпеливо выслушал все рекомендации, хотя мы оба знали, что они лишь облегчат страдания, но без должного лечения в клинике не избавят его от последствий зимовки, которые сильно укоротили ему жизнь. Однако я точно видел, что в данный момент его больше волновало совсем другое.
- Как она? - наконец задал он вопрос.
- Пришла в себя... Видеть ее не могу! - в сердцах воскликнул я.
Мы некоторое время помолчали. А потом я решил выпытать все, что связывает этих двоих.
- Сэйя, скажи, ваши отношения стоят моей загубленной жизни?
Чан-Оуэн глубоко вздохнул и после внушительной паузы ответил.
- И да, и нет...
Я непонимающе взглянул на него. Тогда он решил пояснить.
- Если говорить о моем отношении к ней, то не стоят. А если о ее отношении ко мне, то стоят. Она любит меня до умопомрачения, до полного самозабвения. Я даже не думал, что так бывает. Я сам так не умею. Когда я ее сегодня увидел, я понял, что с ней. Она прыгнула со стены, чтобы оказаться здесь. Ведь так?
- Мне она сказала, что упала... Сэйя, а кто она для тебя?
Тот кивнул на двух вооруженных мужчин, стоявших неподалеку.
- Как эти ребята для тебя сейчас. Я же был пленником, а Ясси — моим конвоиром, надсмотрщиком. Но даже в таких условиях я жил, как в раю.
- Эх, и что тебя туда понесло?
- Возможно, ты имеешь право знать, эта история и тебя задела. - Сэйя устроился поудобнее. - Виноват во всем я. Мне всегда было интересно, что там за стеной, как там люди живут. Кто они? И я решил... одним глазком.... понимаешь? - Я кивнул.
Чтобы осуществить задуманное, Чан-Оуэн все свободное время тратил на разработку снаряжения. Он, не щадя себя, тренировался. И вот в одно прекрасное утро, на рассвете, он начал свой путь вверх. Наташа не одобряла его идеи изначально, но для Сэйи его мечты были выше его любви. Когда он уходил, Наташа еще спала. Он мысленно попрощался с ней и умолял не сердиться. Во время подъема, он часто вспоминал ее насупленное лицо и представлял, как она будет кричать на весь цирк, когда обнаружит, что он все-таки ушел.
Он не мог сосчитать часы своего подъема. Мышцы устали, но он все равно заставлял их работать. Он не собирался сдаваться на полпути, он видел только свою цель — вершину этой ледяной глыбы. И он искренне радовался, что нет удобных выступов для отдыха, так как знал, раз остановившись, едва ли заставишь себя двигаться дальше. Он так же не хотел смотреть вниз, чтобы узнать, сколько он уже преодолел, так как понимание того, что ты уже у финиша, расслабляет.
Так или иначе, он добрался до самой верхней площадки. Окрыленный победой над собой, он посмотрел вниз. Красота и величие природы предстали его глазам: бескрайнее сероватое небо, стремящееся поглотить разрушающиеся высотки заброшенных замерзших городов, густые пучки деревьев, пытающиеся защитить собой маленькие домики, между которыми сновали крохотные люди, и все это на белом-белом снежном холсте. Он развернул привязанную к рюкзаку подстилку и, посасывая кусочек льда, уселся на нее, не в силах оторвать взгляд от этого дивного пейзажа. Он осознавал, что слишком сильно устал, чтобы сию секунду начать спуск. Но долго так сидеть означало замерзнуть.
Налюбовавшись вдоволь, он оглядел площадку, которая оказалась довольно просторной, от нее шла лестница вниз. С той стороны вид открывался просто невероятный. Земля, покрытая зеленью, кустарники и деревья с листьями вместо игл. Маленькие домики соседствовали с величественным храмом с выбеленными стенами. На квадратной площади стройными рядами жители Фудзи отрабатывали движения, похожие, по-мнению Сэйи, на боевые. Он так засмотрелся, что не заметил, как к нему приблизилось двое молодых людей. Один из них долговязый в очках, другой коренастый, но на вид довольно крепкий. Он с легкостью скрутил руки упирающемуся вторженцу.
«Патрульные? В таком недоступном месте? Зачем его охранять, если воинам Лиги никогда сюда не добраться? И почему на них нет доспехов?»
- Дарэ дес ка? (Яп.: Кто вы?)- спросил очкарик.
- Простите, я не понимаю, - взволновано вскричал Сэйя.
- Что не понимаешь? - усмехнулся коренастый. - Говори, кто ты и что здесь делаешь.
- Меня зовут Сэйя Чан-Оуэн. Я безоружен. Я просто пришел посмотреть...
- Посмотреть? - переспросил долговязый. - Аноката ва канчоо да йо, Поурю (Яп.: Это шпион, Пол).
- Со да на... (Яп.: Похоже на то) - ответил коренастый. - Мы отведем тебя к Тайсе-тян. Она решит, что с тобой делать.
- Тайсе-тян? - переспросил Сэйя.
- Да, да. Спускайся, - Пол подтолкнул его к ступенькам, которые казались нескончаемыми.
Долговязый нехотя подобрал вещи пленника и побрел за ними.
Они пересекли довольно просторную площадку, на которой Сэйя еще совсем недавно видел тренирующихся солдат Фудзи, и, поплутав между длинными одноэтажными строениями, оказались на месте.
Пленника буквально втолкнули в небольшую комнатку, где за столом с очень серьезным лицом сидела девочка в такой же военной форме, как у его конвоиров. Чан-Оуэн не хотел верить своим глазам, но он явно видел профиль Наташи. Он был настолько поражен, что не сразу понял, что эти знакомые губы спрашивают о чем-то совершенно незнакомым голосом, хотя и не его самого, а стоявших рядом ребят.
- Дэнзарю, Поурю, дарэ дес ка? (Яп.: Дэнзл, Пол, кто это?)
- Риигу-но кончоо дэсу. Намаэ ва Чан-Оуэн дэсу (Яп.: Шпион Лиги. Имя — Чан- Оуэн), - вяло ответил очкарик.
- Чан-Оуэн-сан, - обратилась она теперь к нему, - мы вынуждены продержать вас в камере как минимум ночь, а потом руководство решит, как поступить относительно вас.
Она взглянула на своих подчиненных, и те, вытянувшись в струнку, выпалили:
- Хай, Тайсе-тян!
- Дэнзарю! Поурю! - воскликнула она возмущенно, становясь совсем похожей на Наташу.
- Гоменэ, гоменэ (Яп.: Прости, прости), - отмахнулся коренастый.
Девушка вздохнула.
Камерой оказалась глубокая яма, закрытая решеткой, где-то на задворках этого крохотного городка. Тут было на удивление жарко, что приносило Сэйе сильные страдания. Когда рассвело, его вытащили, и он предстал перед мужчиной средних лет, производившим впечатление опытного воина, тот приказал помыть и подстричь пленника, что незамедлительно привели в исполнение.
С этого дня пошли нескончаемые допросы. При этом Сэйи никто не верил. Даже, когда казалось, что уже поверили, находился тот, кто в чем-то сомневался. Его передавали от капитана к капитану. Все задавали одни и те же вопросы, и результат был одним и тем же – его снова сажали в яму.
Наконец, он предстал перед очень древним старичком. Тот долго смотрел на пленника, у которого до неприличия журчало в животе, так как кормили его все это время какой-то травой. Старик поглаживал свою жиденькую бородку и вздыхал. А Сэйя не мог дождаться, когда же он заговорит. И, когда пленника уже начал одолевать гнев, старик зашелестел.
- Я понимаю твое нетерпение, юноша, но ты для меня очень непонятен. С одной стороны, ты пришел сюда без оружия и не представляешь угрозы, а с другой стороны, твое странное желание «просто посмотреть» весьма нерационально для такого неглупого человека, как ты. Ты сам себе даже не можешь объяснить, зачем тебе это понадобилось. Пойми нас правильно, ты – враг. 99% уверенности, что ты шпион, 50% уверенности, что в Лиге способны использовать определенные психотехники. Тебя могли надоумить прийти сюда, все разузнать и вернуться обратно. А потом ты все забудешь. Если бы это был простой маленький город, мы бы махнули на тебя рукой и отпустили с миром. Но ты находишься на одной из самых крупных военных баз государства Фудзи, и мы должны вытянуть из тебя все, прежде чем понять степень твоей опасности. Но даже, когда мы убедимся что ты безопасен, мы не выпустим тебя из страны.
«Вот ведь! Я-то надеялся, что буду отсутствовать пару дней. Оуэны мне голову открутят…»
Сэйя еще раз оглядел зал. Сейчас здесь сидело 12 капитанов, которые его уже допрашивали. Но одно место пустовало. Старик тоже взглянул на свободный стул, вздохнул и обратился к сидящим с каким-то вопросом. Те некоторое время посовещались, и, наконец, самый старший из них высказал общее мнение. Старичок снова вздохнул.
- Это последнее, к чему я хотел бы прибегнуть, но тебе придется пройти еще один допрос. Если все будет в порядке, он состоится завтра.
Сэйю увели. В темноте ночи он пытался найти хотя бы каплю света, хоть частичку надежды попасть домой. Если верить старику, то завтра его ожидает нечто ужасное. Наверное, какая-то пытка. Но разве может быть пытка хуже, чем душная камера с горячими стенами и полом, а еще такая скудная пища?
Утро наступило незаметно, но Чан-Оуэн так и не сомкнул глаз. Его привели в тот же небольшой домик, где всегда проходили допросы. Центральная комната, заставленная стеллажами с книгами и другими вещами, вновь встретила его успокаивающим запахом. Снова его завели во вторую дверь справа. Квадратная комната для допросов на сей раз превратилась в зрительный зал. К тринадцати стульям для капитанов добавилось еще столько же, если не больше, и все практически были заняты.
Сначала Сэйя обвел взглядом каждого присутствующего, а затем обернулся на того, кем его пугали накануне, - человека, ведущего сегодняшний допрос. Но вместо грозного громилы с тисками, который так ярко вставал у него в воображении всю ночь, Чан-Оуэн увидел маленькую Тайсе-тян, к которой его привели, когда поймали.
